Судья праведный

ВЕРА. Ты мне изменил… Коля, ты мне изменил… О, я несчастная (рыдает).

КОЛЕСОВ. (с изумлением) Но мне казалось, что ты именно об этом и говорила со мной все время…

ВЕРА. (не слушая) Изменил… Изменил… И когда? В то время как я писала ему такое письмо (потрясает письмом). О, я глупая, глупая (кричит). Как это случилось?

КОЛЕСОВ. Верунчик, к чему бередить раны? Ты сама знаешь, как это случилось. Разве ты не пишешь в своем письме?

ВЕРА. Письмо!.. Письмо!.. Никогда ты не узнаешь, что я писала в этом письме… Вот тебе… (рвет письмо на мелкие кусочки и бросает их в камин). Я уезжаю…

КОЛЕСОВ. Куда? Верунчик, опомнись, куда ты уезжаешь?

ВЕРА. (зло) Вам до этого нет никакого дела, Николай Алексеевич. Я уезжаю к маме…

КОЛЕСОВ. Опомнись, деточка! На что это похоже!.. Что подумают люди?..

ВЕРА. Что подумают люди? (кричит) Александр Павлович! Александр Павлович! Пожалуйте сюда!!!

КОЛЕСОВ. Опомнись, Верунчик, к чему скандал…

ВЕРА. Нет никакого скандала… (кричит) Да ступайте же сюда, Александр Павлович! (Протасов появляется смущенный и испуганный).

Явление 5–е

ВЕРА, КОЛЕСОВ, ПРОТАСОВ.

ВЕРА. Александр Павлович! Вы друг моего мужа, вы мой друг, словом вы друг нашего дома…

ПРОТАСОВ. (смущенный) Вера Николаевна…

ВЕРА. Да… Да… Вы друг моего мужа… Вы друг дома… Вы должны нас рассудить…

КОЛЕСОВ. (умоляюще) Верунчик!!!

ПРОТАСОВ. Рассудить?.. Вас?.. С кем?..

ВЕРА. С этим господином! (указывает на мужа) Который был моим мужем…

КОЛЕСОВ. Верунчик, это уже слишком… Александр Павлович наш друг… Но едва ли ему интересно разбираться в наших дрязгах…

ВЕРА. Дрязгах? Супружескую измену ты называешь дрязгами? Изверг! (Протасову) Говорите, Александр Павлович!!!

ПРОТАСОВ. Виноват… Супружеская измена… Конечно, это печально… Но, видите ли, Николай Алексеевич, когда женщина изменяет, есть всегда смягчающие обстоятельства…

ВЕРА. Какое мне дело до смягчающих обстоятельств. Какое мне дело до этой женщины…

ПРОТАСОВ. (не понимая) Какое вам дело до этой женщины? Вы обвиняете во всем мужчину… Разумеется это в ваших интересах…

ВЕРА. Вы… глупы, Александр Павлович!!!

КОЛЕСОВ. Позвольте, позвольте, Александр Павлович! Почему моя измена в ее интересах?.. Как можете вы так говорить? А я вас считаю другом…

ПРОТАСОВ. (не понимая) Виноват, ваша измена? Вы говорите про вашу измену?

КОЛЕСОВ. (не слушая) Вам хочется воспользоваться несчастным случаем и оправдать ваше звание друга дома… О–о! Это вам не удастся! Моя Вера святая женщина… Ах, черт возьми!!!

ПРОТАСОВ. (опомнившись, кидается к Вере и говорит шепотом) Письмо… Где письмо?..

ВЕРА. Письма нет… Письмо я сожгла…

КОЛЕСОВ. К черту письма… Не надо никак писем… Я не допущу совращения моей собственной жены с пути истины… Если даже и изменил ей!..

ВЕРА. (рыдает) Изверг!!! Изверг!!! Как спокойно он об этом говорит…

ПРОТАСОВ. (Колесову) Как? Вы изменили своей жене? А я думал…

КОЛЕСОВ. Изменил… Изменил… черт меня возьми!.. Сам не знаю, как это случилось… На радостях, должно быть…

ВЕРА. Как на радостях?

КОЛЕСОВ. Ну, да… Обрадовался, что сессия кончилась и что скоро тебя увижу… Поезд уходит в 6–ть часов утра… Боялся проспать… И…

ВЕРА. И надушился… А я… Я!!!

ПРОТАСОВ. Виноват, Вера Николаевна! Вы пожелали избрать меня третейским судьей… Так позвольте выслушать мой приговор…

ВЕРА. (упавшим голосом) Хорошо!

КОЛЕСОВ. (сжимая руку Протасову) Помните, что вы мой друг…

ПРОТАСОВ. Но друг нелицеприятный. (становится в позу) Итак, друзья мои, в вашей жизни случилось несчастье… Что делать: грех да беда на кого не живет. Но, Вера Николаевна, с мужчиной, сами знаете, всякое бывает… Николай Алексеевич вам изменил, но добровольно сознался в измене.

КОЛЕСОВ. (в сторону) Черта с два, добровольно…

ПРОТАСОВ. Это бывает… Муж ваш, Вера Николаевна, молодец… А быль молодцу не укор… Вы должны забыть…

КОЛЕСОВ. Вот это друг… Это истинный друг… Слышишь, Вера? Ты должна забыть…

ПРОТАСОВ. Но…

КОЛЕСОВ. Как? Есть еще но…

ПРОТАСОВЪ. Вы сами, Николай Алексеевич, представитель правосудия и знаете, что за всяким преступлением должно следовать наказание… Преступник должен очиститься в горниле…

ВЕРА. (с недоумением) В каком еще горниле?..

ПРОТАСОВ. Я говорю в ваших интересах, Николай Алексеевич, подумайте, если вы останетесь сейчас наедине с женой в сердце Веры Николаевны… горький осадок. Я решаю так: Вера Николаевна должна уехать…

КОЛЕСОВ. Уехать? Куда???

ВЕРА. Может быть на Иматру?

ПРОТАСОВ. Хотя бы на Иматру… Дня на три… А вы, Николай Алексеевич, пострадаете и покаетесь…

КОЛЕСОВ. Но, как же она на Иматру… Вот если бы вы оказались судьей дореформениым и сами привели приговор в исполнение…

ВЕРА. То есть, если бы Александр Павлович проводил меня на Иматру? Это, Колюнчик, ты хорошо придумал… Только…

ПРОТАСОВ. Что только?

ВЕРА. Только три дня слишком ничтожное наказаниe за такое преступление, я осуждаю тебя на шестидневное одиночество…

КОЛЕСОВ. Что делать… Слава Богу, что так легко отделался… Спасибо, друг, спасибо, истинный друг… Значит с завтрашнего дня я в одиночестве?

ПРОТАСОВ. Почему с завтрашнего дня?

КОЛЕСОВ. Знаете… Целый месяц в отсутствии… Есть кое–какие дела…