Судные дни

Рассказ Марты о первых днях в секте придется сильно редактировать и пустить за кадром. Совершенно типичная история: девочка из бедной семьи, жестокий и редко появляющийся отец, пьющая мать. Бросила школу, убежала в Сан-Франциско. Наркотики, жизнь коммуной, эйфория шестидесятых. Ее занесло в Лос-Анджелес с каким-то байкером, приторговывавшим наркотиками, и там, на бульваре Санта-Моника, она встретила загадочных людей из Храма, наряженных в мантии, говорящих о Боге в себе, спасении и рае.

Они стали новой семьей, которую она искала. Они дали ей смысл. Марта верила в предсказанный Армагеддон и верила, что избрана пережить его. Терапевтическая сила самопознания в бедной жизни, где ничего подобного сроду не было, в сочетании с наркотиками, которые в секте ели горстями, как конфеты, сильно изменила Марту. Так она попала в пустыню, а потом уже стало слишком поздно, потому что возвращаться было некуда, даже сама планета в семьдесят пятом году казалась ей древней и ветхой. Худшее, что с ней тогда могло случиться, – это слава.

– Марта, многие из людей, которые пришли в Храм Судных дней с семьдесят четвертого по семьдесят пятый год, никогда не видели сестру Катерину. Но в семьдесят втором, когда секта еще действовала в Лос-Анджелесе, и в первый год жизни в шахте сестра Катерина еще появлялась среди своей паствы, и вы ее встречали.

– Да.

– Я читал ваши интервью Ирвину Левину, но, может, со временем вы вспомнили что-то еще.

Марта ткнула сигаретой в сторону Кайла:

– Вот что я вам скажу. Люди считают, что Левин написал какую-то чушь. Что он все сочинил. Так вот – нет. Большую часть моих слов и Бриджит он передал вообще без изменений. Но это выглядит так дико, что люди просто не верят. А многое из того, что я рассказала, он так и не использовал. Потому что там все еще хуже.

– Вы могли бы привести пример?

Марта лукаво улыбнулась:

– Мы до этого доберемся. Но, как я говорила Максу, нужен контекст. Иначе нет смысла.

– Конечно.

– Вы все, киношники, одинаковые. Ирвин был детективом. Ну, в смысле репортером. Суды. Полиция. Убийства. Наркотики. Тюрьма. Изнасилования. Всякое такое. Все, что кончается судом. Он хотел, чтобы все читали его труд как книгу о Чарли Мэнсоне. Поэтому часть из того, что я рассказала, он не использовал. Просто не поверил. Подумал, что мы все напридумывали под наркотой. Странно, что сейчас всех интересует именно это.

– Всех?

Марта оскалилась:

– Вы же поэтому хотите скорее перейти к сути? Макс мне рассказал о том, что его действительно интересует. О тех, других

.

Кайл подавил приступ гнева. Не в первый раз он подумал о том, кто, черт возьми, снимает этот фильм. Откашлялся:

– Значит, эти две вещи нераздельны: патология Катерины и странности в истории Храма?

– Умный мальчик, – при смешке в горле Марты клокотала мокрота, – Макс тебя здорово задел, да? Он вообще такой. Денег больше, чем здравого смысла. Но я ему уже сказала, что одно без другого не бывает. За всем стояла Катерина. Даже если ее не было, она там присутствовала, если ты понимаешь, о чем я. Она обо всем знала, потому что мы сами все ей рассказывали, так или иначе. Мы все шпионили для нее. Если она отсутствовала, то Семеро передавали ей любую ерунду, которую кто-нибудь говорил.

Марта приподняла бровь и стала играть с зажигалкой.

– Со временем я прекрасно поняла, что мы все были частью ее замысла с самого начала, еще с Лос-Анджелеса. О да, планы у нее были уже тогда. А может, еще раньше. Меня бы это не удивило. Она увела нас, идиотов, в пещеру и дрессировала, как собак. Зачем? Это сообщали только посвященным. Правда, думаю, она до самого конца держала все козыри при себе. Слава богу, тогда меня там уже не было. Нас всех к чему-то готовили. Я никогда в этом не сомневалась. И именно это так интересует Макса.

Кайл одобрительно кивнул, поскольку Марта явно нуждалась в поддержке. Может, съемка напомнила ей о днях бесконечных фотосессий для журналов и интервью в «60 минутах».

– Другие исследователи темы часто упоминали, что сестра Катерина скопила огромные богатства и использовала своих последователей как рабов…

– Она получила миллионы от сестры Урании, английской леди. Но так она завладевала нами, забирая все. Отделяя нас от прошлого. От нас самих. А потом лишала нас и свободы. Отнимала все ценное. Как будто раздевала догола. Достоинства мы тоже лишались. В конце концов у нас оставались лишь наши дети и наши жизни, – Марта замолчала, вспомнив о чем-то неприятном, что Кайл очень хотел бы услышать.

– Как вы думаете, в идеологии сестры Катерины был какой-то смысл?

– Ни грамма, вообще ни черта! Все это смирение, освобождение душ от груза вины… А, для начала все бы сгодилось. В Лос-Анджелесе все было довольно круто. И в пустыне тоже – недолго. Я никогда не чувствовала себя такой свободной. У меня никогда не было столько друзей. Хороших друзей. – Марта вытащила из пачки «Салем лайтс» еще одну сигарету и глубоко затянулась. – Но Катерина хотела другого. Она просто выжидала.

– Чего?