Судоку для убийцы

— Когда вернулась с ленча и увидела оставленные на столе тарелки, подумала, что случилось что-то ужасное. С вами все в порядке?

Она повернулась к Кейт.

— Зачем вы заставили его выйти из музея? Он никуда не ходит. Вы хоть представляете, как вы меня напугали?

Профессор высвободил свой локоть.

— Пойду прилягу.

Пошел по вестибюлю, но остановился у нижней ступени.

— Спасибо тебе, Кати.

Улыбнулся ей усталой улыбкой, повернулся и медленно пошел по ступеням.

— Если с ним что-нибудь случится, это будет на вашей совести, — прошипела Дженис и направилась вслед за профессором.

Кейт смотрела им вслед. Она тоже тревожилась за профессора, но не по той причине, что Дженис. Она надеялась, что Гарри действительно убежал. Боялась, что если его найдут раненым — или еще того хуже, — профессор такого удара не перенесет.

Она все время забывала, что ему скоро восемьдесят. Его интеллект был по-прежнему на удивление быстр. Разгадывание головоломок тренировало его мозг. А если он порой кое-что и путал, так ведь известно, что все люди этому подвержены.

С профессором они познакомились, когда ей пришлось тяжело, и он всегда был готов прийти на помощь. Никогда не раздражался из-за ее постоянного присутствия. Ни разу не заскучал с ней. Он был единственным взрослым, позволявшим ей говорить о матери. Он предоставил ей духовное убежище и тем помог пережить горе. Бывали дни, когда только его забота и общая радость в решении задач удерживали ее от желания заползти под одеяло и спрятаться с головой.

Теперь она пришла на помощь к нему.

Уверившись, что Дженис находится от нее на безопасном расстоянии, Кати поднялась по ступеням и вошла в кабинет. Грязные тарелки до сих пор стояли на столе, но мешок с остатками пищи исчез.

Кейт собрала тарелки, серебряные приборы и бокалы, отнесла их вниз, на кухню. Мешок с остатками пищи обнаружила в холодильнике. Должно быть, Дженис их туда положила.

Она наполнила раковину мыльной водой, разобрала серебряную шкатулку, тщательно вымыла и высушила каждый фрагмент. Она сушила последний предмет, когда услышала звякнувший дверной колокольчик. За последние два дня она не видела ни одного посетителя. Кейт поспешила вниз — узнать, кто пришел.

Дженис уже сидела за столом. Когда Кейт увидела почтовую сумку, свешивавшуюся с плеча мужчины, и узнала Иззи Калпеппера, то бросилась к нему со всех ног: в его почте могла оказаться еще одна анонимка.

Иззи бросил на стол Дженис пачку писем, когда Кейт вошла в вестибюль.

— Кого я вижу! Кати Макдональд! Слышал, вы вернулись в город. Поживете у нас?

— Привет, мистер Калпеппер. Рада вас видеть.

— Я — тоже. Не торопитесь назад. Поживите. Дайте всем на вас посмотреть.

Он приветственно поднял шапку и ушел.

Кейт потянулась за почтой одновременно с Дженис.

— Спасибо, Дженис, я займусь этим.

— Я всегда…

Кейт схватила пачку. Если бы не анонимные письма и исчезнувшие чеки, она не стала бы подливать масла в огонь давней вражды. Но кто-то ведь должен был взять на себя ответственность в трудной ситуации. Попыталась улыбнуться. Улыбка вряд ли получилась дружелюбной, но на большее она не была способна. Придется ей, видимо, еще поучиться общаться с людьми.

Кейт снова поднялась наверх, села за профессорский стол и включила свет. Лампа очертила круг желтого света на зеленом бюваре. Кейт полезла в ящик за ножом для открывания писем.

И нашла его там, где он всегда лежал. Профессору его много лет назад подарил эксперт по тайским головоломкам. Нож был инкрустирован перламутром и нефритом, а открывался с помощью спрятанного в узоре секретного замочка. Кейт не сразу его нашла. Раздался щелчок, и в свете лампы блеснуло обоюдоострое лезвие.

Она быстро рассортировала почту на счета, рекламу и личные письма, пока не заметила конверт, адресованный ей. По телу пробежала дрожь. Она не говорила друзьям и сотрудникам, куда едет: времени не было.

Осторожно подсунула лезвие под клапан и открыла конверт. Одними ногтями вынула бумагу. Впрочем, она не надеялась, что автор оставит следы. Все, кто смотрит телевизор, знают, что нужно надеть перчатки.

Еще прежде чем развернула листок, поняла: это — анонимное письмо. Оно было составлено из букв, вырезанных из журналов и газет. Бумага, как и шрифт букв, сильно различались. Это был странный способ, провокационнее, чем компьютерная угроза. Прочитав слова, Кейт задрожала: «Немедленно уезжайте из города. Вы здесь не нужны. Вы только навредите тем, кто рядом с вами».

Кто-то в Гранвилле знал, что она здесь, и знал почему.

Ну разумеется, знали. Кроме профессора и тети Пру, это Дженис, служащие банка, Райетт, Лу Альбиони… и те люди, кому они об этом рассказали. Так что количество людей росло в геометрической прогрессии. Черт возьми, весь город знал теперь, зачем она приехала.

Все, что требовалось автору анонимки, — это накануне опустить письмо в почтовый ящик, чтобы его доставили сегодня. Но кому понадобилось ее пугать?

Ей показалось, что в комнате потемнело. Сделалось жутко. Кейт отложила письмо в сторону. Нужно включить еще свет. Но прежде чем смогла подняться, услышала глухой стук.