Судороги

Делая вид, что боится, она выбежала из огорода и… направилась к заветному пригорку, по пути подтрунивая над сволочью с ножом. А тот вовсю пытался ее поймать. Стэлла манила его и манила, а вот наконец и он! Да это был тот самый бугорок! Здесь Стэлла перестала играть с противником. Она просто выбила нож из его рук. Затем дважды нанесла удары по его физиономии и… стащив с него брюки вместе с трусами, столкнула его с пригорка! Нет! Это надо было знать, что задумала Стэлла! Зачем ей нужен был этот пригорок! В конце концов, что за нечто было под ним! Да в общем то ничего особенного, если разобраться. В общем под этим пригорком, всего-навсего рос обыкновенный кактус. Правда не совсем обыкновенный! Это была всем известная опунция! Только очень большая! Короче, добротный кактус. Вот в него-то и посадила Стэлла этого негодяя! Мельчайшие иголки, миллионным роем впились в подонка.

– Вот теперь ты у нас стал миллионером! –презрительно произнесла Стэлла, глядя на этот «навоз» в опунции. – Теперь эти миллионы тебе до Нового Года из задницы выскребать!

Действие одиннадцатое

Конечно, о случившемся стало известно. Одному, действительно пришлось пользоваться услугами других, так как обе кисти были попросту перебиты, другому еле поставили на место челюсть, а что до третьего, то врачи думали, что их почки просто лопнут от смеха. Они вынуждены были еле-еле сдерживать свои эмоции. А некоторым приходилось очень часто протирать свои «вспотевшие» из-за этого очки. Этот третий ничем не мог прикрыть позорное место. Так он и лежал на кушетке, на животе, выставив его перед всеми. Что до бабы Серафимы и деда Антония, то они были возмущены тем, что пришлось им, бывшим партизанам, столкнуться на старости лет с такими подонками. А вот Стэллу они не просто благодарили, теперь они «надышаться» на нее не могли. Естественно, полиция оставила Стэллу в покое. Теперь она сидела за столом, пила горячий чай и лакомилась прекрасный праздничным пирогом!

– Это в честь победы над этими супостатами! – говорил дед Антон.

– А здорово ты их! – не могла нарадоваться баба Серафима. – Какая ты умница!

– И как ты так сумела? – радовался дед. – Я вон партизанил! И то так не умею!

– Ох! Дед, дед! – говорила Серафима, с улыбкой глядя как Стэлла уминает пирог – Как я того, да ухватом! Тока как в партизанах была, то у меня тогда винтовка была! Вот ведь как оно!

– А у меня автомат был! – гордо заявил дед, взглянув при этом на себя в зеркало.

– Что ты, старый, в зеркало уставился? – подтрунивала его Серафима – Ведь давеча, хоть бы раз на себя взглянул. Все говоришь, что, мол, перед кем красоваться!

– А что, я еще ничего! Вполне еще красавец! Правда, внученька? – и дед упер руки в боки, как заправский щеголь.

Стэлка смеялась, глядя на добрых стариков, проживших всю жизнь вместе. Она была рада, что дарила им тепло, даже молодость. Все стало как прежде. Свою одежду, в которой приехала и которая чудесным образом поменялась на скале на другую, она нашла дома и была немало удивлена этой находке. Конечно, после сражения с хулиганами она тут же переоделась, дабы не шокировать стариков вторично. Она понимала, что Система одарила ее «Своей рабочей формой», но еще не настало время ее одевать. С Большой скалы, конечно, вернулась она в ней, и защитила стариков тоже в ней, но далее она, переодевшись, аккуратно уложила ее под свои остальные одежды. А вот старики были очень даже рады такой внучке. Дед Антон, даже начал ухаживать за Стэллой. Так она ему понравилась, когда вышла победительницей в неравной схватке. Стэлла только смеясь отшучивалась, а баба Серафима, так та вообще покатывалась со смеху, глядя на деда.

Стэлла только смеясь отшучивалась, а баба Серафима, так та вообще покатывалась со смеху, глядя на деда.