Суфии: Восхождение к истине

О, Бог мой, если ресницы иных Ты делаешь ядовитыми, то их шипы вонзаешь в мою израненную грудь. О, мой Бог, чудо огня свечи от Тебя, горение мотылька в пламени тоже от Тебя.

О, Бог мой, розоликую Ты сделал усладой души и Ты же сделал пение соловья сокрушающим его душу. Ты зажег пламя любви к розоликой в моем сердце и отнял у меня покой и терпение, как у мотылька и соловья.

О, Бог мой, я пребывал на пиру любовных страданий, а лавина бедствий вина разрушила дом моей набожности и благочестия. На том пиру я не пил вино и не угощал вином, а испил не одну отравленную чашу.

О, Бог мой, если я в безумии страсти всюду являлся с непокрытой головой и босой, то этим я показал людям скверну свою с головы до ног.

О, Бог мой, если я от безумия любви сердце свое забросал камнями, то этими камнями я разбил сосуд своей чести и совести.

О, Бог мой, порой из-за этой любви я каменьям детей подставил свою голову, а иногда жалам укоров друзей открывал свое сердце.

О, Бог мой, какая черная тень страстей ни легла на лике моего здоровья, какие невзгоды несправедливости ни обрушились на меня, униженного!

О, Бог мой, молодость моя прошла в таких трудностях и горестях, что неудивительно, если в старости сотни раз я себя подвергаю казни.

О, Бог мой, нынче я задумал отказаться ото всех, но ясно знаю, что отречься от своего «я» не смогу.

О, Бог мой, Ты бросил меня в такие бедствия, спаси же меня; и Ты подверг меня таким испытаниям, помоги же мне!

О, Бог мой, что за польза от того, что я, раб Твой, раскаиваюсь, Ты даруй мне покаяние, ибо Ты — Тот, Кто принимает раскаяние, и Ты — Тот, к Кому обращаются с покаянием.

О, Бог мой, намаз, который я не совершаю до тех пор, пока люди не приступают к нему, — притворство, а одеяние для такого намаза — наряд тщеславия.

О, Бог мой, очисти мою душу от подобных зрелищ и сбрось с тела моего одежду дьявола.

О, Бог мой, если удостоишь благочестия, то убереги от лжи, и если укажешь путь служения Тебе, то спаси от прегрешений.

О, Бог мой, если молитва приведет к честолюбию, не допускай ее к сердцу моему; и если праздная жизнь приведет к мольбе о прощении, не отвергай ее из уст моих.

О, Бог мой, сохрани меня от неизлечимых болезней и не унижай меня перед малодушными.

О, Бог мой, сохрани меня от унижений недругов и обереги от клеветы нечестивцев

О, Бог мой, сохрани меня от бесед с невеждами и не допускай, чтобы я нуждался в богатстве презренных.

О, Бог мой, держи меня вдали от служения неблагодарным и избавь меня от назойливости признательных.

О, Бог мой, Ты утешь меня болью и восторгами любви к Тебе и озари мои очи обильными слезами раскаяния.

О, Бог мой, пусть мой язык бесконечно вторит благодарения Твоим безмерным благодеяниям и пусть мое сердце будет признательно возносить Тебе хвалу и моления.

О, Бог мой, дай моему перу дар восхвалять Тебя и сделай приятным сердцу народа написанное мною.

О, Бог мой, не допусти к моему духу высокомерие и не обрати мою мысль к противному тому, что полезно людям.

О, Бог мой, мысли мои направь к нуждающимся и озари глаза Своей доброты прахом из-под ног страждущих.

Накшбанд. 1318—1389

ШЕЙХ БАХА АД-ДИН МУХАММАД ИБН БУРХАН АД-ДИН МУХАММАД АЛ-БУ-ХАРИ НАКШБАНД

Баха ад-Дин Накшбанд родился в 1318 году в селении Каср-и-Хиндуван («Индийская крепость») вблизи Бухары в семье ремесленника-чеканщика и ткача. Баха ад-Дин унаследовал профессию отца и сам с детства занимался чеканкой — отсюда его прозвище Накшбанд («чеканщик»), давшее название одному из самых известных суфийских братств.

Интерес к суфийскому Пути в нем пробудил дед, имевший связи с основанной знаменитым бухарским мистиком ал-Хамадани (умер в 1140 г.) и ал-Гиджувани (умер между 1180 и 1220 годами) суфийской школой ходжаган. Представители этой школы Мухаммад Симаси и Сайид Кулал были первыми наставниками Баха ад-Дина на суфийском Пути. При этом к Кулалу он уже пришел как мистик, постигший истину Пути без наставника. Тем не менее еще двенадцать лет Баха ад-Дин проводит в учениях и совершенствовании своего суфийского мировосприятия и дважды совершает паломничество в Мекку.

Всю свою жизнь, кроме этих путешествий к Святым местам, Баха ад-Дин проводит в Бухаре и ее окрестностях. Слава его растет, и многочисленные его ученики и последователи застают его в добровольной бедности: разбитый кувшин и циновка составляют все его имущество. Беспрекословный духовный авторитет Баха ад-Дина поставил его во главе школы Ходжаган, которая при нем приняла организационные формы, присущие суфийским братствам, и это братство было названо его именем Накшбандийа, хотя он после создателей этой школы ал-Хамадани и ал-Гиджувани был пятым ее руководителем.

Баха ад-Дин сформулировал одиннадцать принципов братства Накшбандийа, из которых восемь были разработаны еще ал-Гиджувани, а три — самим Баха ад-Дином.

Эти принципы или правила, а вернее, ступени суфийского Пути Накшбандийа выглядят так: