Суфле из бледной поганки

– Она сама меня нашла. Сказала, что хочет познакомиться. Почему бы и нет? Я была не против. Тетя Таня мне нравилась, она была веселой и такой… видавшей виды, но при этом не сделалась занудой. Папа тоже разного в жизни повидал, но он все больше зудел: учись хорошо, веди себя правильно, старших слушайся, они плохого не посоветуют. Прописные истины, которые и так все знают. Скучный до зевоты старикан. Совсем не мой типаж. А уж что он мне устроил, когда узнал, что из экономического я ушла и поступила в театральный. Жуткий скандал был! Денег перестал давать, сказал, чтобы шла работать, раз такая умная. А тетя Таня была другая! Мне с ней было легко. С ней все было, словно игрой! Она и сюда меня устроила, сказала, что частенько бывает в этом кафе, знакома с хозяином, может похлопотать за меня. Не знаю, как ей это удалось, но меня взяли. Сначала работала официанткой, потом помощником администратора, теперь я старший администратор, фактически я заправляю всеми делами в кафе. Хозяин-то появляется исключительно для того, чтобы забрать выручку!

– Подожди, но разве отец не оплачивал твое обучение?

Катя хмыкнула:

– Когда училась по его правилам, платил. А как свой путь выбрала, снял меня с финансирования.

– Разве Татьяна тебе не давала денег?

– Давала. Но та помощь была разовая, ее хватало на оплату очередного семестра моего обучения. А жить на что? Ведь кушать нужно каждый день, а платить за квартиру ежемесячно.

– И людей обманывать, переодеваясь в чужие образы, тоже?

Катя вздрогнула.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Михаил с Венди тебя рассекретили. Видели, как их третий помощник зашел в это кафе. Зашли, а тут ты.

– Вот ведь! – опечалилась Катя. – Видела, что они за мной тащатся. Но мне на работу пора было. Нырнула в наше кафе, надеялась, что они меня не узнают. Узнали, значит?

Она была неподдельно огорчена.

– Где же я прокололась? Мы с тетей Таней были уверены, мой образ безупречен. Она лично контролировала все мои переоблачения и говорила, что нигде и никогда не проглядывало из-под них ни кусочка настоящей Кати.

Фима была сама поражена, как легко ей удалось рассекретить Катю. Вот что делает фактор внезапности, помноженный на добрые приятельские отношения. Своим успехом требовалось воспользоваться в полной мере.

– Так что меня выдало? Как Венди и Миша поняли, кто я есть на самом деле?

– Об этом ты лучше с ними сама поговори. Я лишь хочу узнать, как же ты согласилась участвовать в последней афере Татьяны? Ведь она фактически продала твое наследство! И продала его задешево, потому что очень спешила.

Катя покраснела.

– Меня там не было. И… я ничего не знала! Конечно, когда появился этот новый владелец и зашел разговор о том, что мой папа, который в тот момент уже находился при смерти, вдруг решил ни с того ни с чего продать свой любимый дом и обожаемую квартирку, то я все поняла. Татьяна частенько прокручивала такие трюки. Выведает, где хозяева долго не появляются в своих квартирах, документы подготовит фальшивые, нас замаскирует, и вперед – на сделку! Так в этот раз она против меня сыграла. Но что я могла поделать? Не разоблачать же ее при всех!

– Как минимум ты могла ей отомстить. Ведь это было твое наследство. Твое и твоего брата. Татьяна вас ограбила.

– Если ты намекаешь на то, что мы ее убили, то нет.

Фима не стала спорить, в конце концов, степень виновности каждого определит суд. Она лишь собирает материал для следствия.

– Еще один вопрос, Татьяна давала тебе обрывок банкноты с цифрами?

– Обещала.

– Что это значит?

– Мы же с ней не так долго сотрудничали. Татьяна обещала на наш с ней трехлетний юбилей выделить мою часть номера банковской ячейки, в которой у нее хранились ее драгоценности и деньги, полученные… не совсем честным путем.

Вот оно что! Значит, права была Юля, когда утверждала, что драгоценности ее тетка хранит в банковской ячейке.

А Катя продолжала:

– У Венди и Миши их части от номера ячейки были уже давно. А мне еще предстояло получить свою часть. А весь номер полностью хранился у самой Татьяны. Где именно, она мне не говорила.

Но об этом Фима знала и сама! Банкнота дореволюционной России была разорвана таким образом, что один из двух дублирующих друг друга номеров сохранился на ней. Большая часть банкноты находилась в распоряжении Татьяны, которая и контролировала процесс. Ее помощники могли получить доступ к ячейке, только объединившись. Но так как Венди с Михаилом не имели понятия о том, кто был третий участник их аферы, то ячейка находилась вне зоны их посягательств, они о ней даже и не задумывались.

– Значит, это и есть тот самый номер к сокровищам в банковском сейфе.

Фима тут же извлекла банкноту и принялась ее изучать. Номер был пятизначный. 11724. Если принять это за номер ячейки, то размер хранилища с таким количеством ячеек сильно впечатлял.

– Это должно быть очень крупное хранилище. Мы-то сначала думали, что это номер счета или код от сейфа, но раз это номер самой ячейки… Значит, этих ячеек в банке должны быть десятки тысяч, а это может себе позволить лишь очень крупный банк.