Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

Через несколько дней Элсворт снова пожелал встретиться со мной у него дома. Он сослался на «слухи» в Вашингтоне о возможной встрече Джонсона с советскими руководителями. По поручению Никсона он хотел бы сообщить, что у избранного президента имеются серьезные возражения против этого. Он понимает положение так, что Джонсон сейчас руководствуется не интересами дела, а желанием возвысить свою роль в истории. От этого может быть только один вред. Никакой серьезной подготовки в вопросе об ограничении стратегических вооружений не может быть, поскольку нет уже времени. А встреча может породить большие надежды. И Никсону придется расплачиваться за последствия, порожденные нетерпением и разочарованием людей, введенных в заблуждение шумихой вокруг этой встречи. Джонсону осталось сидеть в Белом доме всего 40 дней, а Никсону – почти 4 года. То, что затевает Джонсон, может принести этому важному делу больше вреда, чем пользы! Что касается Никсона, то он, не проявляя такой поспешности, как Джонсон, подходит к этому вопросу положительно и серьезно. Никсон просит информировать советское правительство об этом его мнении.

Через неделю Элсворту было передано для Никсона ответное сообщение из Москвы, в котором говорилось: «Поскольку, как выясняется, г-н Никсон, видимо, не в курсе всех обстоятельств дела, мы хотели бы информировать его о том, что вопрос о желании президента Джонсона встретиться с советскими руководителями был поставлен по инициативе американской стороны в начале июня с. г.

Затем в середине сентября и вновь в конце ноября американская сторона опять же по своей инициативе вернулась к этому вопросу… Мы не руководствуемся конъюнктурными соображениями. Наше отношение к проблеме ограничения гонки стратегических вооружений самое серьезное. Мы готовы обсуждать этот вопрос».

Таким образом, ставилась окончательная точка на непоследовательных и нерешительных попытках Джонсона организовать в последний момент встречу на высшем уровне.

Так достаточно бесцветно заканчивалось президентство Джонсона. Война во Вьетнаме похоронила все его мечты о создании в США «великого общества», а морально-политический облик Америки подвергся серьезному испытанию даже в глазах ее собственных граждан.

Перед окончательным переездом Раска из Вашингтона в Атланту, где он собирался жить и преподавать в местном университете, я пригласил его на прощальный ужин к себе в посольство.

Раск приехал на подержанном автомобиле старой марки. С горькой иронией он сказал, что после 8 лет пребывания госсекретарем, когда в его распоряжении были все средства современного транспорта – от правительственных автомобилей до самолетов, – ему теперь приходится снова учиться водить автомобиль и самому заказывать билеты в аэропортах. Небольшая пенсия и отсутствие собственного состояния не позволяют ему нанимать секретаря и другой обслуживающий персонал. Чувствовалось, что ему нелегко давался переход с поста госсекретаря на положение частного гражданина. И дело тут было не только в материальном положении, но и в отходе от крупных и интересных государственных дел. В этом он сам признался мне, хотя и говорил, что устал от долгой работы госсекретарем.

Раск был настроен на философские размышления. Да, в период Кеннеди и Джонсона были ошибки во внешней политике США, и он сам в немалой степени несет за них ответственность. Во многом ему самому придется еще разобраться. Но что было, то было, и он не намерен искать оправданий. Пусть история сама судит о его деятельности.

Мой собеседник до конца оставался верен себе: он продолжал придерживаться своих взглядов, но не пытался навязывать их кому-либо или публично отстаивать их после ухода в отставку. Его личная порядочность никогда никем не ставилась под сомнение.

Я проводил его до дверей посольства. Глядя вслед уезжавшему старенькому автомобилю, я невольно подумал о превратностях судьбы и о таком символическом конце ушедшей администрации.

Много лет спустя я посетил в Техасе мемориальную библиотеку Джонсона. Бывшего президента уже не было в живых. Было немного печально и грустно рассматривать экспонаты музея, в которых видное место занимали фотографии и другие пожелтевшие от времени материалы, относившиеся к взлету, а затем и падению Линдона Джонсона. Чувствовалось, что библиотека хранила немало несбывшихся надежд покойного президента. Один из немногочисленных посетителей заметил задумчиво: «Человек умер с разбитым сердцем».

Джонсон и советско-американские отношения

Вашингтонский и вообще интеллектуальный «истеблишмент» США всегда относился к Джонсону с явным предубеждением. С точки зрения этих людей, он оставался техасским провинциалом, сохранившим, несмотря на долгие годы жизни в столице, привычки, манеру поведения и кругозор политика местного масштаба.

Один из близких советников Джонсона, Эрик Голдман, написал в своей книге «Трагедия Линдона Джонсона», что последний был нелюбимым президентом и что только однажды к нему было проявлено сочувствие, когда он объявил стране, что покидает президентский пост.