Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

Внутриполитическое положение в США заметно осложнилось. Страна вступила в стадию очередного экономического спада в условиях высокой инфляции, массовой безработицы, энергетического кризиса и углубления других хронических социальных проблем. Неблагоприятно складывались дела и во внешнеэкономической области. Все попытки администрации Картера выправить экономическое положение страны оказались безрезультатными.

Все это, равно как и падение популярности самого Картера (в частности, из-за «бессилия» в деле освобождения американских заложников в Тегеране), определило, в конечном счете, крупное поражение президента и Демократической партии на выборах 4 ноября 1980 года. В итоге впервые почти за 100 лет Белый дом покидал президент-демократ, пробывший там всего один срок. Демократы также впервые за последние 26 лет утратили большинство в сенате, а в палате представителей их серьезно потеснили республиканцы.

Афганистан: истерия в США нагнетается

Главным идеологом в антисоветских действиях Белого дома в связи с Афганистаном был Бжезинский. Из рассекреченных недавно в США документов Совета национальной безопасности видно, что в первые же дни он убедил Картера в том, что СССР формирует в этом важном регионе антиамериканскую «ось» в составе: СССР, Индия и Афганистан – и что Вашингтону надо в этой связи срочно думать о создании антисоветской «оси» – США, Пакистан, Китай, Саудовская Аравия и Иран после примирения с ним (ни о каких подобных фантастических «осях» тогда, разумеется, и не думали).

Новый год начался с драматического телевизионного выступления 4 января президента Картера в связи с событиями в Афганистане. «В связи с советским вторжением, – заявил он в частности, – я обратился к сенату США с просьбой отложить дальнейшее рассмотрение договора об ОСВ-2… Русские не должны недооценивать нашу решимость. Мы отложим открытие американских и советских консульств; большинство культурных и экономических обменов будет также отложено. Торговля с Советским Союзом будет строго ограничена». Далее он назвал еще ряд конкретных санкций в этом же направлении. Он заявил также, что США вместе с другими странами поставят военное снаряжение, продовольствие и другую помощь Пакистану, чтобы «он мог защитить свою самостоятельность и национальную безопасность от угроз с севера. США готовы оказать такую же помощь и другим странам в этом регионе».

Одновременно Картер посылает министра обороны Брауна в Пекин (5–9 января) для обсуждения возможных мер в связи с афганскими событиями и усиления американо-китайского стратегического взаимодействия. Была достигнута договоренность «о сепаратных, но взаимно усиливающихся действиях» против СССР в Афганистане.

В выступлении 12 января и в интервью «Правде» 13 января Брежнев подверг критике выступление Картера, сделав особый упор на его решении отложить ратификацию договора об ОСВ-2.

20 января я вернулся в Вашингтон из Москвы. Советское руководство, естественно, было возмущено «чрезмерными» действиями Картера. Даже Брежнев, который после встречи в Вене был неплохо настроен в отношении его, в беседе со мной ругал Картера самыми последними словами. Он считал нашу акцию в Афганистане оправданной и не желал считаться с международной реакцией на это вторжение. Лишь Громыко немногословно и осторожно напутствовал меня: посмотрите, что можно сделать, чтобы наши отношения с Америкой совсем не развалились. Картер, добавил он, действует сейчас как рассерженный слон в посудной лавке.

Хотя я и был приучен к разным антисоветским акциям США, но по возвращении в Вашингтон был удивлен небывалым размахом разнузданной кампании. Особенно бросалась в глаза в этой антисоветской вакханалии одержимость президента. Сторонники развития отношений с СССР совсем приумолкли. В вашингтонских политических кругах утверждали, будто СССР своим вторжением в Афганистан начал осуществлять некий широкий стратегический план против Америки, выходящий за рамки одного Афганистана. Геостратегические концепции – в основном Бжезинского – явно довлели в Вашингтоне над другими политическими и дипломатическими соображениями.

22 января я встретился с Вэнсом по его просьбе для «откровенного разговора» один на один. Госсекретарь был заметно возбужден и предельно откровенен.

Он выразил сожаление, что в советско-американских отношениях наступили «плохие времена». Если говорить откровенно, сказал Вэнс, то он всегда был одним из тех немногих в администрации, кто понимал важность этих отношений, и всегда стремился оберегать их от «разных экстремистов, которых, к сожалению, совсем немало в Вашингтоне». События вокруг Афганистана, случившиеся к тому же в худший – с внутриполитической точки зрения – предвыборный период, нанесли очень тяжелый удар по советско-американским отношениям и по политикам в США, кто последовательно их защищал.