Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Утром 20 августа я получил срочное указание из Москвы встретиться с президентом Джонсоном в связи со вступлением войск стран Варшавского договора в Чехословакию и дать соответствующие разъяснения от имени Советского правительства. Положение осложнялось тем, что это был выходной день, и встречу с президентом было не так просто организовать в тот же день. К тому же, указаниями предусматривалось, чтобы моя встреча с президентом состоялась в промежутке между 6 и 8 часами вечера (это было связано с графиком вступления войск).

Подумав, я решил не прибегать к обычной процедуре, когда возникала необходимость встретиться с президентом, что неизбежно затянуло бы все дело (особенно в воскресенье), а напрямую обратиться в Белый дом к самому президенту. Вспомнив, что у меня был личный телефон президента, который он мне сам дал некоторое время тому назад „на случай необходимости", я позвонил прямо ему.

Он сразу же дал согласие на встречу, предложив прийти к нему в 12 часов дня, не уточняя, о чем я собираюсь говорить с ним. Так как я был связан переданным мне „графиком", то я попросил принять меня после 6 часов вечера, мотивировав это необходимостью перевести на английский язык послание на его имя. Он согласился (надо сказать, что все послания из Москвы для Вашингтона переводились в посольстве на английский язык и вручались адресатам вместе с подлинником на русском языке. Это позволяло уделить больше времени беседам с Джонсоном или Раском, которые к тому же проходили, как правило, без переводчика).

В 8 часов вечера (по вашингтонскому времени) я посетил Джонсона в Белом доме. Он принял меня в кабинете, где обычно заседает правительство. За длинным полированным столом мы сидели вдвоем, друг против друга; поодаль молча сидел его помощник У.Ростоу. Больше никого.

Джонсон начал разговор с воспоминаний о встрече в Гласборо, о которой он только что видел цветной фильм. Он с удовольствием отметил дружественный прием, оказанный участникам встречи местными жителями. Затем мы перешли к серьезному разговору.

В устной форме, в соответствии с указаниями из Москвы, я сообщил президенту: „Советское правительство считает необходимым информировать лично президента Джонсона о следующем.

В связи с дальнейшим обострением обстановки, которое произошло вследствие заговора внешней и внутренней реакции против существующего в Чехословакии общественного строя, правительство ЧССР обратилось к союзным государствам, в том числе и к Советскому правительству, с просьбой об оказании непосредственной помощи, включая помощь вооруженными силами.

Советское правительство неоднократно заявляло, что события в Чехословакии и вокруг нее затрагивают жизненные интересы СССР и ряда других стран, связанных соответствующими договорными обязательствами и что угроза социалистическому строю в Чехословакии представляет собой вместе с тем угрозу устоям европейского мира и международной безопасности.

Ввиду этого Советское правительство и правительства союзных стран приняли совместно решение удовлетворить просьбу правительства ЧССР об оказании братскому чехословацкому народу необходимой помощи. Соответственно советские воинские подразделения получили указание вступить на территорию Чехословакии. Разумеется, они будут незамедлительно выведены с территории ЧССР, как только создавшаяся угроза безопасности будет устранена.