Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Надо признать, что Киссинджер обладает высокой профессиональной способностью находить компромиссные формулировки. Бывали между нами и негласные дружеские „сделки": он говорил мне, что готов принять ту или иную спорную формулировку, из числа предлагавшихся Громыко, но оговаривался, что сделает это официально не на наших с ним переговорах, а в Москве, когда лично встретится с Громыко, чтобы „доставить ему удовольствие". Слово свое он в таких случаях всегда держал. Надо добавить, что Киссинджер — в интересах общей договоренности по крупным вопросам — порой сознательно делал уступки Громыко при отдельных формулировках в сторону более привычной для советской стороны фразеологии, зная, что это важно для министра при докладах в Политбюро, но когда в целом это, конечно, не имело уж такого принципиального значения для американской стороны.

Президент приглашает меня в Кэмп-Дэвид для беседы наедине

В преддверии визита сам президент пошел на необычный шаг: 18 мая пригласил меня приехать в Кэмп-Дэвид с остановкой на ночь для обстоятельного разговора наедине по всем вопросам его визита. Такое приглашение впервые было сделано иностранному послу.

Накануне этой важной встречи я получил указание сообщить президенту, что, по нашему мнению, сейчас выявились реальные перспективы достичь существенных результатов на встрече в Москве, которые были бы весьма полезными как для развития наших отношений, так и для положения в мире в целом. „Сделано немало для успеха этой встречи. Удастся ли реализовать все имеющиеся возможности, — предписывалось мне заявить Никсону, — разумеется, будет зависеть как от позиций обеих сторон на самой встрече, так и от той обстановки, в которой она будет проходить".

(В Москве все еще опасались возможных неожиданных „трюков" Никсона во Вьетнаме, хотя там должны были бы понимать, что президент в не меньшей степени заинтересован в успехе встречи. Сами американцы сильно опасались, как бы Ханой не начал новые крупные наземные операции во время встречи в Москве. Об этом моей жене сказала супруга Никсона, когда они вдвоем обсуждали ее программу пребывания в Москве.)

В ходе длительной беседы с Никсоном в Кэмп-Дэвиде мы подробно обсудили основные вопросы предстоящей встречи в Москве. Надо отдать ему должное: он достаточно четко и с явным знанием дела формулировал свой подход к этим вопросам и к возможной договоренности по ним.

В целом ясно было, что встреча в Москве завершится весомыми результатами, о чем я и доложил советскому руководству.

Никсон показал мне дачи в Кэмп-Дэвиде, где будет размещен советский руководитель, „когда он приедет с ответным визитом в следующем году". Он провел меня в свой рабочий кабинет. На столе лежало несколько толстых досье с материалами по СССР. Наверху были две папки с пометкой „Брежнев". Одна с записями бесед с ним Киссинджера. Другая подборка его основных публичных высказываний, начиная с XXIV съезда КПСС.

Там же Киссинджер сказал мне, что с учетом весьма частых сейчас конфиденциальных контактов советского посла с Белым домом, а они — по мнению президента — станут еще более интенсивными, когда будут практически осуществляться решения и договоренности, которые могут быть достигнуты на встрече в Москве, они обдумывают сейчас вопрос об установлении со мной прямой, независимой от городской Сети, специальной телефонной линии из Белого дома. Такая прямая линия (без набора номеров) после визита Никсона в Москву была установлена в комнате, примыкавшей к моему служебному кабинету, и мы с Киссинджером практически все время ею пользовались. Само существование такой линии связи держалось в строжайшей тайне.

Визит президента Никсона в СССР (22–30 мая 1972 г.)

Президентский самолет с Никсоном на борту приземлился в аэропорту Внуково в 4 часа дня 22 мая. Шел небольшой дождь. Церемония встречи с участием Подгорного и Косыгина была корректной, но атмосфера вокруг нее была весьма прохладная. Не было на улицах обычных организованных групп москвичей, которые бы „радостно приветствовали" иностранного гостя. Этим как бы косвенно подчеркивалось, что в Москве не могут полностью игнорировать события в далеком Вьетнаме. Так начинался государственный визит Никсона в СССР. Его сопровождали Роджерс, Киссинджер и другие официальные лица. С советской стороны в переговорах с президентом участвовали Брежнев, Косыгин, Подгорный и Громыко. Я присутствовал на всех встречах.