Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

С глобальной точки зрения события на Африканском Роге представляли собой, конечно, локальный конфликт. Так они и рассматривались в Москве. Тем не менее советско-кубинское военное вмешательство в этом регионе, размещение там второго (помимо Анголы) кубинского экспедиционного корпуса в Африке при советской транспортной и иной материальной поддержке — к тому же всего через два года после Анголы — все это произвело немалое впечатление на Западе, особенно в США. Там заговорили о новых широких стратегических планах СССР. В результате этот вопрос стал чуть ли не главным в отношениях администрации Картера с Москвой на протяжении всего года, что вызывало серьезные разногласия не только с СССР, но и внутри самой же администрации.

Весьма интересны в этой связи высказывания госсекретаря Вэнса, изложенные им впоследствии в его мемуарах. „Наша способность и умение проводить сбалансированную политику в отношении Советского Союза, — писал он, — были подвергнуты наиболее трудному испытанию в „третьем мире". Внутри администрации мы достигли согласия по вопросам НАТО и ОСВ, но советская и кубинская активность в Африке, на Африканском Роге, в начале 1978 года вызвала резкие разногласия между нами". Вэнс поясняет, что разногласия были главным образом между ним и Бжезинским.,» Я, — отмечал Вэнс, — не считал, что советские действия в Африке были частью какого-то грандиозного советского плана, скорее, это была попытка использовать подвернувшиеся возможности. Это не означало, что советские действия были маловажными, но я считал, что мы, исходя из реальной оценки, Должны рассматривать их как конфликт, имеющий „локальные корни".

„Однако, — продолжал он, — политическое давление, как внутри, так и вне администрации, росло вместе с требованиями противодействовать советской и кубинской помощи Эфиопии путем задействования других аспектов советско-американских глобальных отношений". В такую увязку предлагалось включить замедление переговоров по ОСВ и по другим вопросам разоружения, ограничить экономические отношения, а также обмен визитами на достаточно высоком уровне. Вэнс выступал против теории „увязок", считая, что они принесут отношениям с СССР гораздо больше вреда, чем пользы. Политика конфронтации не является выигрышной стратегией, к такому выводу приходил госсекретарь.

Однако практическая политика администрации Картера на деле все больше отражала политику тех сил, с которыми полемизировал Вэнс.

Я, как посол, был достаточно хорошо знаком с настроениями кремлевского руководства по поводу событий на Африканском Роге. Могу уверенно сказать, что Вэнс был прав в том смысле, что никаких грандиозных глобальных планов в Кремле в связи с этими африканскими событиями "не было. Не столкнувшись с большими международными осложнениями после вмешательства в дела Анголы, Москва, не очень раздумывая, зашагала дальше по этому, по существу, интервенционистскому пути (Эфиопия, Йемен, ряд африканских и ближневосточных стран и в завершение Афганистан).

Конечно, каждая из этих ситуаций имела свою специфику. Однако в основе было, по существу, одно: примитивно понимаемые „интернациональный долг и участие в антиимпериалистической борьбе", хотя, речь подчас шла уже не о национально-освободительном движении, а о вмешательстве во внутренние дела ряда стран, участии в борьбе за власть там различных политических сил и группировок.

Это был уже явный оппортунизм во внешней политике, вызванный во многом тем, что в Кремле путали партийные и государственные интересы страны во имя идеологических соображений.

Надо признать попутно, что наше участие в таких конфликтах порой кое-кому в Кремле льстило — дескать, мы теперь, как и США, мировая держава. Но это, как говорится, было уже не от большого ума.

Вернемся к хронологическому изложению развития наших отношений с США в 1978 году.

На встрече с Вэнсом (19 января), когда был поднят вопрос о положении на Африканском Роге, я сообщил ему позицию Москвы. А она сводилась к отклонению американского тезиса „о советской вовлеченности" в конфликт в этом районе. Что касается мирного урегулирования, то необходимой предпосылкой к этому, по мнению СССР, должно быть непросто прекращение военных действий, как предлагали США, а немедленный вывод сомалийских войск из Эфиопии, о чем американская сторона почему-то умалчивала.

Дальнейший разговор с Вэнсом на эту тему не дал результатов.

Тем временем в США росло стремление связать „поведение русских" в этом районе с прогрессом переговоров с ними по другим вопросам, в частности по ОСВ. На одной из пресс-конференций Картер прямо заявил, что действия самих русских приводят к увязке этих двух моментов 17 марта он выступил с речью о „важной переоценке" администрацией военной стратегии США в связи со „зловещей склонностью СССР" использовать свою военную мощь для вмешательства в местные конфликты.