Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Недостаточно активно поддерживал Картера и крупный бизнес. В начале октября, как рассказывал мне известный промышленник Хаммер, Картер пригласил на завтрак крупных бизнесменов, в основном евреев. Озабоченный успехами Рейгана, президент призвал бизнесменов прежде всего изыскать дополнительные средства для оплаты его выступлений по телевидению и радио. Он особенно подчеркивал значение для него поддержки еврейской общины, в таких решающих для президентских выборов штатах, как Нью-Йорк, Калифорния, Флорида, Пенсильвания, и др. Картер жаловался, что еврейская община в США не ценит того, что он сделал для Израиля, способствовав достижению кэмп-дэвидского соглашения и продолжая оказывать огромную военную и экономическую помощь Израилю. В заключение Картер просил бизнесменов, включая Хаммера, повлиять на еврейскую общину в его пользу.

Явно в контексте этой просьбы Хаммер тогда поинтересовался, не смогла бы Москва пойти на расширение еврейской эмиграции из СССР, которая за последние несколько месяцев резко сократилась. Картер в случае победы „не забыл бы" такое развитие событий. Хаммер дал понять, что эти заверения он делал с ведома Картера. В Москве, конечно, никак не реагировали на это обращение.

Хаммер сказал, что Уолл-стрит стоит за Рейганом, оказывая ему большую финансовую поддержку, которая в несколько раз превышает возможности предвыборной кампании Картера. Поясняя, Хаммер сказал, что большой бизнес Америки очень надеется на то, что Рейган отменит значительную часть правительственного регулирования и контроля над частным бизнесом, ибо он давно выступает за возврат к „свободе частного предпринимательства". Картера же они считают неустойчивым руководителем, чересчур подверженным эмоциям.

После президентских выборов у меня состоялась довольно неожиданная встреча с Никсоном. Он принял приглашение на наш прием в посольстве по случаю праздника 7 ноября. Он сказал, что решил специально приехать из Нью-Йорка в Вашингтон, чтобы поговорить со мной о Рейгане, поскольку репутация последнего в Москве, насколько он знает, весьма неважная. Попросил, чтобы сказанное им в доверительной форме было доведено до сведения Брежнева.

По словам Никсона, он очень хорошо и давно знает Рейгана как человека весьма консервативных и антикоммунистических взглядов. Верно, что — он сторонник „сильной Америки". Но он вместе с тем достаточно разумный, а главное — прагматически мыслящий политический деятель.

Никсон выразил уверенность, что в конечном счете у советского руководства с Рейганом установятся отношения не хуже тех, которые были при нем. Правда, на это потребуется немалое время, возможно несколько лет, но важно, чтобы советское руководство не теряло из виду указанную выше перспективу и не вступало с ним раньше времени в ненужную полемику вокруг Кубы или какой-то другой проблемы, так как Рейгана может „заносить" в публичных выступлениях.

В целом надо признать, что Никсон довольно точно предсказал долгосрочную динамику развития наших отношений при новом президенте.

Экс-президент сказал, что через какое-то время после периода формирования кабинета Рейгана он хотел бы вновь встретиться со мной. Тогда он сможет, как надеется, дать некоторые практические советы по работе с администрацией Рейгана.

Чувствовалось, что Никсон заметно приободрился с приходом Рейгана к власти. Степень его реального влияния на Рейгана была пока недостаточно ясна, хотя Рейган публично несколько раз подтверждал, что он советуется с Никсоном по некоторым вопросам.

Последние дни администрации Картера

Когда после выборов я посетил госсекретаря Маски, то меня интересовал главным образом вопрос, не собирается ли Картер что либо предпринять — в оставшиеся два месяца до ухода из Белого дома — в пользу ратификации договора об ОСВ-2, о чем президент прежде иногда говорил. Маски откровенно ответил, что президент решил ничего не делать, так как после выборов „у него не осталось ни амбиции, ни амуниции", чтобы заставить сенат заняться этим вопросом. Положение с ратификацией, сказал он, зашло в полный тупик. Сенат нового состава не будет иметь необходимого числа голосов для ратификации, против которой к тому же выступает и новый президент Рейган.

По словам госсекретаря, Картер примирился с поражением и ожидает лишь конца своего президентства, предоставив госдепартаменту возможность работать „в силу инерции".

В воскресенье, за два дня до выборов, в Белом доме вспыхнула было надежда на то, что Хомейни освободит заложников, только чтобы не допустить Рейгана к власти. Однако уже очень скоро стало ясно, что ответ иранского меджлиса не только не помог Картеру, но, наоборот, резко ухудшил его шансы, явившись своего рода факелом, брошенным в бочку с горючим: все накопившееся ранее недовольство его администрацией, вначале вроде приглушенное, вспыхнуло ярким пламенем в понедельник.