Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Так было в отношении переговоров по ограничению ядерных вооружений. Так получилось и в отношении важного вопроса о возможной встрече на высшем уровне. В начале апреля — сознательно или со свойственной ему порой легкостью суждений — Рейган скороговоркой, во время позирования перед фотографами в Белом доме, заявил о готовности встретиться с Брежневым, если последний приедет на специальную сессию Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению (намеченную на июнь). „Было бы неплохо нам с ним побеседовать", сказал Рейган.

Это заявление привлекло большое внимание в США. Ко мне специально приезжал, например, сопредседатель советско-американского, торгово-экономического совета, видный промышленник Вериги, и сообщил, что у большого бизнеса это заявление Рейгана вызвало значительный интерес. Он спросил, какие шаги предприняты для реализации этой идеи. Пришлось его разочаровать. Ответил ему, что администрация к нам на этот счет не обращалась и ничего, кроме упомянутого заявления Рейгана, нам не известно.

По существу, такой же ответ я дал и на запрос из Москвы, которая, однако, предупредила, чтобы посольство по своей инициативе само не обращалось с зондирующими вопросами в Белый дом или в госдепартамент. Я, конечно, не спрашивал. И американская сторона хранила молчание.

В Москве сочли, что наше полное молчание могло быть неправильно истолковано в мире. Через две недели, 18 апреля, был опубликован инспирированный ответ Брежнева на вопрос корреспондента „Правды" в связи с высказыванием президента США. Отметив, что эти высказывания„оставили довольно расплывчатое впечатление", Брежнев напомнил, что он уже говорил на XXVI съезде КПСС о пользе активного диалога с США на всех уровнях, и особенно на самом высоком. Он подчеркнул, что СССР „и сегодня за такие встречи", которые должны, конечно, быть хорошо подготовлены. Брежнев заявил, что подобная встреча могла бы быть проведена в какой-либо третьей стране, может быть, осенью 1982 года, например, в октябре.

В тот же день Белый дом распространил заявление, в котором говорилось, что администрация „тщательно изучит высказывания Л.Брежнева". Однако после этого заявления американская сторона надолго замолчала.

Предложения Рейгана о ядерных вооружениях. Политбюро реагирует

Тем временем конфронтационная полемика продолжалась.

8 июня, выступая в парламенте Великобритании, Рейган призвал Запад начать „крестовый поход" против коммунизма, обвинив СССР в агрессивности. Это выступление привлекло большое внимание в мировой прессе. Москва ответила резкой критикой лично самого президента и его выступление. Противостояние достигло большого накала.

Надо признать, что обмен подобными публичными выпадами друг против друга (в основном по инициативе Рейгана), к сожалению, становился характерной чертой первого срока президентства Рейгана. „Холодная война" опять стала нормой в наших отношениях.

В начале мая администрация — после длительной затяжки — закончила, наконец, подготовку своих предложений по ОСВ, о которых собирался публично объявить Рейган. Это была еще одна большая пропагандистская акция, но направленная на известное умиротворение общественного мнения, встревоженного резким обострением советско-американских отношений.

В этой связи меня пригласил к себе Хейг. Госсекретарь заявил, что по поручению президента он хочет сообщить советскому руководству, что в предстоящее воскресенье Рейган выступает с речью в небольшом городке, где он в свое время окончил колледж. В речи будет специальный раздел, посвященный переговорам с СССР по ОСВ. Президент имеет в виду предложить СССР начать переговоры в конце июня в Женеве, целью которых должно быть существенное сокращение стратегических вооружений до равных уровней.

Он далее сказал, что хочет — тоже по поручению президента — внести ясность в вопрос о советско-американской встрече на высшем уровне, поскольку руководители обеих стран высказывались на эту тему только в печати, не вступив в прямой контакт друг с другом. Президент, продолжал Хейг, со всей серьезностью предложил встречу в июне во время специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

Рейган в принципе согласен с мнением Брежнева, что встреча должна быть тщательно подготовлена, что она требует времени и обдумывания. Однако, предлагая встречу в июне, Рейган исходил из того, что она и не могла иметь фундаментального значения из-за краткости времени, их беседа была бы полезной с точки зрения взаимного знакомства и подготовки затем уже более обстоятельной встречи. Повторяю, заключил Хейг, Рейган в любом случае не против полномасштабной встречи с Брежневым позже.

Я спросил Хейга, можно ли тогда считать, что в принципе октябрь приемлем для президента, как это было ранее упомянуто Брежневым.

Хейг уклонился от прямого ответа, сказав, что встреча потребует, конечно, серьезной подготовки и предварительного обсуждения ряда вопросов.