Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ)

Тимошенко и Мерецков, имея данные фоторазведки, ожидали чего-то похожего, по этому распоряжения посыпались как из рога изобилия. В прорыв начали вводить полк РГК, с рассвета по обнаруженному укреп району ударят всеми силами армейская и фронтовая авиация, благо погода ожидалась хорошая. 100-я и 123-я дивизии получили указания — «Расширить горловину прорва во что бы то ни стало». Финны однако отказывались действовать по сценарию, навязываемому красными командирами. Все началось еще ночью, воспользовавшись тем, что небо наконец очистилось от туч, в темноте застрекотали бипланы 1-го полка, атакуя любые световые отблески вдоль дорог в районе прорыва. Колонны снабжения и тяжелая артиллерия понесли потери и были вынуждены остановиться, дожидаясь рассвета. Утренняя разведка боем вдоль железнодорожной линии, ожидаемо не принесла особых результатов, единственно что удивило это непривычно плотный гаубичный огонь калибров более 150 мм. Массированный авианалет обернулся серьезными потерями, станция Кямаря оказалась прикрыта не менее, чем двумя полками зениток, а в воздухе баррожировали большие группы истребителей с голубыми свастиками и красно-белыми шаховницами. Командующий ВВС СЗФ поднял в воздух все «Ишаки» и «Чайки» до которых мог дотянуться и уже к двум часам дня над станцией ревело воздушное сражение в котором дрались не менее двухсот пятидесяти машин с обеих сторон. В три часа дня 7-я стрелковая дивизия поддерживаемая танками Баранова, после часовой артподготовки, ударила южнее железнодорожной линии. Потери как всегда были высокими, но кое-где красноармейцам удалось ворваться в передовые траншеи. Почти сразу же последовала контратака, немногие выжившие вернувшиеся назад, сообщили о том что драться пришлось с поляками. 123 дивизия, усиленная танковой группой комбрига Вершинина целый день атаковала в направлении станции Лейпясуо, но успеха не имела. 100-я дивизия совместно с 35 бригадой несколько раз пытались фланговыми атаками на Суммакюля сломить оборону противника, но так же безуспешно. Обе дивизии, не выходящие из боев с 6 февраля понесли серьезные потери и их атакующий потенциал был не высок. Что бы как-то усилить эти подразделения, Мерецков приказал в течении ночи передать в их распоряжение дивизион особой мощности вооруженный Б-4.

Уже довольно поздно вечером Командарм-7, подводя итоги дня обратил внимание на то, что стационарная оборона противника имеет форму подковы, вершина которой находится перед Кямаря, а изогнутые фланги упираются в линию Маннергейма. По сути его войска находятся в мешке, стенки которого хорошо укреплены и пробить их пока не получается, это не хитрое открытие несколько смутило Кирилла Афанасьевича. После недолгих раздумий, не смотря на уже поздний час, он созвонился с командующим фронтом и поделился своими опасениями — «а не ловушка ли это?». К облегчению Мерецкова, Тимошенко отнесся к его словам очень серьезно, он сказал, что завтра с утра выдвигает вперед три дивизии фронтового резерва. Обещание помощи несколько успокоило Кирилла Афанасьевича, ведь все силы 7-й армии были уже задействованы. Единственное подразделение на которое в ближайшее время можно рассчитывать это группа комбрига Борзилова, формируемая из танков 20-й тяжелой бригады и 1-й легкотанковой. К сожалению создаваться группа начала только вчера и ее готовность будет не раньше 16-го. Тем не менее Мерецков не решился отдать команду о приостановке наступления и переходе к обороне.