Сугубо финский попаданец III

3-й и горно-противотанковый батальоны заняли оборону в семи километрах от Наутси, на повороте Арктического шоссе, сразу сформировав "огневой мешок". Окопы в земле выкопать оказалось невозможно — вечная мерзлота под стать бетону, сапёрные лопатки её просто не брали. Окопы вырыли в снегу, брустверы залили водой для прочности и тщательно замаскировались. Все было сделано вовремя, утром на шоссе появились джипы и их сноровисто расстреляли из винтовок и пулемётов. Потом был минометный обстрел, снег оказался плохой защитой от осколков, а на расстоянии примерно в километр остановились финские танки и методично расстреливали любое подозрительное место. Им конечно отвечали, но 37 мм "механизмы для стука в дверь" на таком расстоянии броню не пробивали, а вот танковые 76 мм снаряды разбивали пушки с первого попадания. После обеда с обоих флангов стала доноситься стрельба, оказывается вражеские лыжники попытались окружить батальоны. Пришлось отходить, имея танки на плечах, которые сразу сократили дистанцию и часто били вдоль дороги. Хорошо, что была организована артиллерийская засада, она быстро отбила желание танкистам подходить близко, подбив два танка. К сожалению из тех героев, кто так метко и быстро стрелял, в живых почти ни кого не осталось их окружили пехотинцы и забросав гранатами, пошли в рукопашную. Семь километров до Наутси отступали до вечера, а потом ещё и ночью, устилая шоссе своими и чужими трупами. От окончательного истребления батальоны спас артиллерийский огонь и контратака оставшихся двух батальонов полка. К рассвету 16 апреля полк занял оборону в посёлке и ГЭС, но финны не атаковали, выжидая чего-то. К 13 часам стало понятно чего — с просветлевшего неба посыпались бомбы, а чуть позже по рации пришла тревожная весть от 85-го горно-егерского полка — засада.

Славные гномы оказались злобными троллями, они все время заваливали дорогу деревьями и изредка постреливали из подлеска. Полк сначала опасался, занимал оборону, разворачивал пехотные орудия и разбирал засеку со всеми предосторожностями. Потом, поняв, что теряют время на эти глупые пакости, стали относиться к делу попроще. На второй день, встретив очередное препятствие по фронту метров сто, а в глубину двести, уверенно полезли в лес совсем не ожидая встретить сопротивления. Засада была сделана с какой-то первобытной хитростью: из поваленных деревьев возвели укрепления, замаскированные почти в конце завала, а перед ними — расчищенные сектора, более того, тролли несколько проредили лес, сделав проход, чтоб удобнее было идти. Егеря, с некоторым раздражением и уверенные в своём техническом превосходстве сошли с просеки двумя батальонами, чтобы обойти завал с обеих сторон и сами того не замечая оказались на просматриевоемой местности. Для них видимость была 30–50 метров, а вот для попрятавшихся саамов они были видны с 60–70. Их подпустили вплотную к замаскированным позициям и начали убивать. Боем это назвать было нельзя, скорее расстрел кинжальным огнём с фронта и флангов — методично, быстро и точно. В довершении всего среди растерявшихся немцев начали рваться мины, минометы были установлены где-то недалеко и забрасывали свои снаряды по очень крутой траектории.