Сукка

Гемара разъясняет, что исполнение этой заповеди в субботу - результат специального постановления мудрецов, целью которого было опровержение мнения цадоким, отвергавших Устную Тору. Поскольку в тексте Письменной Торы нет прямого указания на эту заповедь, цадоким вообще отрицали ее существование. Поэтому мудрецы постановили, что обязанность исполнить ее в седьмой день Суккот настолько серьезна, что перед ней отступает суббота - ради того, чтобы всем стало известно, что окружение жертвенника метвями аравы также относится к заповедям Торы. Мудрецы не распространили свое постановление на остальные дни праздника именно с целью сделать более заметным и впечатляющим исполнение этой заповеди. Дело в том, что в первый день праздника не бросалось бы в глаза отступление от соблюдения субботы именно ради заповеди

арава: можно было бы объяснить это тем, что причиной является исполнение заповеди нетилат-лулав. Поскольку, мол, суббота отступает перед необходимостью исполнить заповедь нетилат-лулав, заповедь арава исполняется в эту же субботу тоже. И вот для того чтобы исключить возможность подобных отговорок, мудрецы приурочили свое постановление именно к седьмому дню праздника - столь же заметному, как первый день. И об этом же говорит Тосефта: "Суббота отступает перед лулавом в начале [праздника], а перед аравой - в конце его".

В наше время принято брать ветки аравы как знак памяти о Храме только в седьмой день праздника, в "Гошана-Раба", поскольку вне Храма это никогда не имело статуса заповеди, а является обычаем, введенным пророками (см. (Бартанура "Тосфот Йомтов"). Так пишет Рамбам: "Что же касается этой аравы, то поскольку о ней не сказано в Торе буквально, в настоящее время ее не берут в течение всех семи дней праздника - как память о Храме, но лишь только в седьмой день. И что именно делают? Берут одну или много веток, кроме той, что в лулаве, и бьют ими о землю или о какой-либо предмет два или три раза, не произнося благословения, так как это - обычай, введенный пророками" (Законы о лулаве 7:22).

Мишна четвертая

КАКИМ ОБРАЗОМ исполняют ЗАПОВЕДЬ О ЛУЛАВЕ? Если ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ПРАЗДНИКА СОВПАДАЕТ С СУББОТОЙ, все ПРИНОСЯТ СВОИ ЛУЛАВЫ НА ХРАМОВУЮ ГОРУ, А СЛУЖИТЕЛИ ПРИНИМАЮТ У НИХ И УКЛАДЫВАЮТ НА КАМЕННЫЕ СИДЕНЬЯ - СТАРИКИ ЖЕ ОСТАВЛЯЮТ СВОИ лулавы ВНУТРИ СЛУЖЕБНОГО ПОМЕЩЕНИЯ. И УЧАТ ИХ СКАЗАТЬ: КАЖДЫЙ, КОМУ МОЙ ЛУЛАВ ПОПАДЕТ В РУКУ, ПОЛУЧАЕТ ЕГО В ПОДАРОК. НАЗАВТРА все ВСТАЮТ РАНО УТРОМ И ПРИХОДЯТ, И СЛУЖИТЕЛИ БРОСАЮТ Их лулавы ПЕРЕД НИМИ, А ТЕ ХВАТАЮТ И БЬЮТ ДРУГ ДРУГА. И поэтому КОГДА УВИДЕЛИ члены БЕЙТ-ДИНА, ЧТО это СТАНОВИТСЯ ОПАСНЫМ, ПОСТАНОВИЛИ, ЧТОБЫ КАЖДЫЙ СОВЕРШАЛ НЕТИЛАТ-ЛУЛАВ В СВОЕМ ДОМЕ.

Объяснение мишны четвертой

КАКИМ ОБРАЗОМ исполняют ЗАПОВЕДЬ О ЛУЛАВЕ в Храме в субботу?

Если ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ПРАЗДНИКА СОВПАДАЕТ С СУББОТОЙ - когда, как было сказано выше (мишна третья), совершают нетилат-лулав даже в субботу, все ПРИНОСЯТ СВОИ ЛУЛАВЫ НА ХРАМОВУЮ ГОРУ еще накануне, в пятницу. Несмотря на то, что в субботу разрешалось переносить лулав с места на место, запрет выносить его из частного владения в общественное и возвращать назад оставался в силе. Потому-то люди заботились о том, чтобы принести свой

лулав на Храмовую гору еще до наступления субботы. А СЛУЖИТЕЛИ Храма, ответственные за порядок, ПРИНИМАЮТ У НИХ их лулавы И УКЛАДЫВАЮТ НА КАМЕННЫЕ СИДЕНЬЯ, вырубленные на Храмовой горе вокруг храма. Эти сиденья были защищены навесами от дождя и солнца, так что лулавам не грозила опасность высохнуть. СТАРИКИ ЖЕ, которые не были в состоянии выдержать назавтра толкотню в массе народа пришедшего за своими лулавами, ОСТАВЛЯЮТ СВОИ лулавы ВНУТРИ СЛУЖЕБНОГО ПОМЕЩЕНИЯ, специально предназначенного для этой цели.

И УЧАТ ИХ - мудрецы, члены бейт-дина,

учили народ, что нужно СКАЗАТЬ: КАЖДЫЙ, КОМУ МОЙ ЛУЛАВ ПОПАДЕТ В РУКУ, ПОЛУЧАЕТ ЕГО В ПОДАРОК. Поскольку, как говорилось выше (3:13), в первый день праздника нельзя выполнить нетилат-лулав чужим лулавом, необходимо было условиться, что если кому-то достанется не его лулав, он все же мог исполнить свой долг (а подаренный лулав даже при условии его возвращения все равно что свой). Дело в том, что при той массе лулавов, которая оказывалась на Храмовой горе, далеко не всякий мог найти и узнать свой лулав. Однако в синагоге (как видно из того, что было сказано там же) такой опасности не возникало, так как там не было так много лулавов, и каждый мог узнать принадлежавший ему, поэтому нужды в таком условии не было.