Суламифь и царица Савская. Любовь царя Соломона

– Я построил тебе, Руфь, бамот – «высоту спасения», как это делают на твоей родине, в честь Хамоса. Чтобы ты забыла идолов и истуканов и служила единому богу. Чтобы чувствовала себя на земле Израиля, как дома. (Я желаю, чтобы Израиль был домом для многих.) Но твой Хамос – кровожадный бог. В его честь истреблялись целые города. Это ли религия здоровых разумом людей, это ли религия, ведущая к расцвету? Подобные верования уводят народ в древность, препятствуя развитию и благоденствию. Ибо не только страх должен управлять государством, но и полет мысли, фантазии, желание преуспеть в свободном деянии на благо страны.

– Однако это не помешало моавитянам иметь зрелое и возвышенное желание увековечить свои лучшие достижения. Мы издавна владеем искусством письма и языком камня и глины. Ты сам видел мастерски и изящно выполненные скульптуры богов, барельефы на базальтовых плитах моавитянских святилищ, великолепные геометрические узоры на вазах и сосудах, выполненных в Моавии. Мы, как и вы, израильтяне, уважаем и чтим пророков. Вспомни, как царь Валак вызвал наби Валаама из Месопотамии, чтобы узнать о судьбе моавитянского народа.

– Но при этом ты забываешь, Руфь, что Валаам был призван Валаком, чтобы тот проклял народ Израиля, тогда как евреям божественной волей было запрещено враждовать с «эйлей Моав».

– Но это не помешало твоему народу выжить и вознестись до вершин политического и экономического искусства. Под твоим началом совершаются многие открытия и достижения. Поэтому повторюсь, царь, все, что ни было послано твоему народу, – все укрепило его и сделало зрелым и сильным.

Соломон задумался. Увидев это, Руфь испугалась, что начинает терять влияние и на ход разговоров, и на мысли царя. К тому же сегодня она узнала, что Соломон проявляет большой интерес к своей египтянке, живущей в дальних комнатах. «Проклятая любительница лысых вонючих кошек», – гневно подумала она и поспешила добавить:

– Позволь, царь, мне потешить тебя, позволь устроить такое зрелище, которое объяснит тебе величие и силу моей древней религии, прольет свет на поступки моих прародителей. И может быть, тогда ты полюбишь мой народ и меня! – Она сжала Соломонову руку положила себе на голову на грудь – и снова повлекла его на ложе, уже влажное и терпкое от многочисленных соприкосновений двух тел.

Глава 14. Путь Ницана

Огромные средства из государственной казны шли на содержание наложниц царя. Он сам установил норму, согласно которой мужчине рекомендовалось не более трех-четырех сношений в месяц, однако причин для собственного воздержания Соломон, видимо, не находил. Приверженность к восточной роскоши и азартный интерес к новым любовным приключениям поглощали драгоценные монеты и время государя.

Те люди, которые были вынуждены нести бремя налогообложения, а также преданные служители монотеистической веры, веры в Яхве, тайно роптали и возмущались образом жизни Соломона. Ведь личная жизнь государя, считали они, неизбежно становится частью общественной и политической действительности. Брак Соломона с египетской царевной, дочерью фараона, – венец дипломатии царя, – на время утихомирил недовольных. Но склонность Соломона потакать идолопоклонническим привычкам многочисленных любовниц нарастала и явно разрушала поддерживаемую Соломоном же идею единства веры.

Чиновники и вельможи, напрямую зависящие от воли и прихоти Соломона, боялись поднимать этот вопрос в беседах с Соломоном. Но те представители народа, которые считали себя сопричастными пророческому братству, стали вслух высказывать тревогу и опасения за будущее Израиля. Поговаривали о том, что те знатные сыны еврейского народа, которые не были обласканы и приближены к кормилу власти, оппозиция государя, могли воспользоваться его чрезмерной склонностью к многоженству, а через это – идолопоклонничеству, расточительности и аморальности. А значит, они имели средства и повод раскачивать стройную государственную башню, искусно выстроенную Соломоном, что, конечно же, могло иметь пагубные для израильтян последствия.

Об этом и рассказал Эвимелеху Ницан, который сам участвовал в сонме пророков.

Устав сидеть на голом полу без опоры, продрогший до костей, Эвимелех вплотную придвинулся к Ницану. Они сели спина к спине, поддерживая и согревая друг друга. По тому, как измокла одежда Ницана, пастух догадался, что тот находится здесь уже не один день.

– Ты, наверное, уже и не помнишь тот день, когда я покинул ваш гостеприимный дом, мой мальчик…