Султан и его гарем

– Да, она жива. Гассан и Сади, чтобы доказать свое тяжкое обвинение, просили султаншу Валиде взять пророчицу от жандармов и отправить к ней во дворец.

– Ну, и что сказала султанша?

– Она только сейчас дала своему камергеру Кериму-паше поручение вытребовать Сирру.

Мансур-эфенди побледнел – глаза его засверкали мрачно и беспокойно, опасность была больше, чем он даже предполагал, и этим он обязан был греку, который вместо Сирры задушил служанку. Хотя он, желая загладить свою ошибку и выйти сухим из этого дела, и призвал кавасов арестовать Сирру, когда та лежала на трупе убитой, но это теперь вызвало величайшую опасность на голову Мансура-эфенди. Если бы даже его показания, что Сирра – низкая лгунья и обманщица, и могли возбудить более доверия, чем ее собственные слова, все-таки весь этот неожиданный оборот дела с пророчицей был очень опасен; он мог низвергнуть Мансура, тем более что пророчество сильно раздражило султана.

За это последнее обстоятельство и решил ухватиться Шейх-уль-Ислам. Еще не все пропало. Он мог еще рассчитывать на победу. Если бы ему удалось захватить в свои руки Сирру, прежде чем этого достигнут его противники, то он мог быть уверен, что одним ударом отвратит все их козни. Все зависело оттого, удастся ли ему овладеть ею. Султанша Валиде уже послала своего камергера доставить Сирру к ней во дворец. Нужно было во что бы то ни стало опередить его. Стоило Кериму-паше явиться к кавасам и передать им приказание султанши, и Сирра в ту же ночь была бы в ее власти, так как караул не смел медлить ни минуты при исполнении приказа могущественной матери султана.

Керим-паша быстро прошел через зал.

Султан собирался уже уезжать.

– Ступай скорей вслед за пашой, – приказал Мансур-эфенди решительно Лаццаро, – следуй за ним почти до караульни, затем сделай вид, будто догоняешь его. Скажи, что султанша Валиде велела вернуть его, чтобы еще что-то сообщить ему; вероятно… – прибавил он; но грек уже спешил исполнить данное ему поручение: «Наверняка султанша последует за султаном, прежде чем вернется паша. Тогда игра будет нами выиграна. Керим-паша должен будет отправиться за разъяснением к султанше Валиде, а тем временем мне удастся овладеть Сиррой».

Затем Шейх-уль-Ислам обратился к Гамиду-кади.

– Не теряя времени, отправляйся в караульню кавасов, мой брат, – сказал он. – Надо во что бы то ни стало опередить наших противников. Пророчица не должна попасть в их руки. Ее подозревают в убийстве. Поспеши в караульню. Если захотят ее вытребовать от кавасов, то откажи во имя закона. Никто не должен опередить меня. Через несколько часов, а может быть и раньше, я сам буду в караульне и вытребую эту тварь! А пока не дозволяй отпускать подозреваемую в убийстве.

– Спешу исполнить твое желание, мудрый Мансур-эфенди, – отвечал Гамид-кади и потихоньку вышел из залы. Грек уже исчез и последовал за пашой.

Необходимые приготовления были сделаны Мансуром со свойственным ему присутствием духа и энергией. Холодная улыбка уже скользила по его лицу. Он надеялся на победу, на захват Сирры, так как победа должна была остаться за тем, в чьих руках будет пророчица. Если Мансуру-эфенди удастся опередить и одолеть противников, они страшно поплатятся за неслыханную дерзость – желание свергнуть его. Один из офицеров был уже в его власти, значит, все равно что уничтожен; той же участи должны подвергнуться и остальные, хотя один из них и был любимцем султана, а другой – почти женихом принцессы. Кроме того, Рошана была, по мнению Мансура, его союзницей, может быть, даже через нее ему удастся захватить в свои руки и погубить Сади. Они должны быть устранены – это было первое, что он намеревался сделать, овладев Сиррой.

Шейх-уль-Ислам вышел из залы и в ожидавшей его у подъезда карете немедленно последовал в Беглербег за султаном, которым хотел воспользоваться для своих планов. Тут, правда, ему мешал Гассан, но это не могло остановить его.

Дело шло к победе, а Мансур-эфенди принадлежал к тем энергическим характерам, которые в подобном случае не знают ни преграды, ни страха.

Вслед за султаном вошел в Беглербег и Мансур, и едва вступил султан в свои покои, как за ним последовал и Шейх-уль-Ислам.

Гассан, как и всегда, был при султане.

Узнав о прибытии Мансура, Гассан тотчас понял, к чему клонится эта необычная аудиенция. Но помешать он не мог, так как султан приказал ввести Шейх-уль-Ислама.

Мансур низко поклонился султану и извинился за позднее беспокойство, затем указал взглядом на стоящего в отдалении Гассана, попросил аудиенции с глазу на глаз.

Султан дал знак своему адъютанту удалиться.

– Я пришел донести вашему величеству, что почитаемая многими пророчица, – сказал он, – которую адъютант вашего величества тщетно искал в доме софта, находится в известном мне месте, необходимо отвести ее в более надежное место.

– Ты знаешь, где она находится, великий муфтий?