Султанат Оман. Легенды, сказания и факты истории

По пути из Омана в Аден, в городке Сифа, что на Оманском побережье, будучи заподозренным в выполнении тайной миссии по сбору сведений о тамошних фортах и племенах, едва не лишился жизни. Оказался в тюрьме. Смог выбраться; за деньги, конечно. Путевые заметки, изъятые у него при обыске, бесследно исчезли. Чудом удалось сохранить, спрятав на теле, список химйаритских царей, полученный от одного из «просвещенных шейхов», а также надписи, скопированные им во время путешествия по Южной Аравии «с одной из царских гробниц».

Возвратившись в Аден, фон Вреде подготовил обстоятельную записку о своих похождениях в Аравии. Столкнувшись в порту Адена с известным уже читателю капитаном Стаффордом Хэйнсом, попросил его передать все эти материалы в Королевское Географическое Общество в Бомбее, что тот и сделал. Более того, лично выступил с докладом на заседании этого общества от имени фон Вреде. Изложил и собранные им самим сведения об Аравии.

Известно, что фон Вреде, завербовавшись в турецкую армию, хаживал с ней в Асир (Йемен) и Джидду. Оставив службу, перебрался в Константинополь, где прожил последние годы жизни в бедности и нищите, и умер на больничной койке.

Фон Вреде был первым из европейцев, кто описал «песчаные топи» Большого Нефуда, то есть самые вязкие и непроходимые места в этой пустыне. Бедуины Аравии величают их «царством духов-хранителей пустыни», местом – «запретном для всего живого», и для людей, и для животных. Одна из таких «топей» – Море Сафи. Легенды гласят, что жил когда-то царь Сафи, воинственный и отважный. И задумал он пройти великую аравийскую пустыню, и неожиданно напасть на врагов оттуда, откуда его никто не ждал – со стороны «песчаных топей». Но как только ступил он во владения духов и потревожил их, белые пески тотчас же разверзлись и заволокли в недра свои и самого царя, и его войско[35]

.

В 1850 г. во время хождений по делам служебным в Персию и на Цейлон в Маскате останавливался известный английский путешественник-арабист Роберт Биннинг (1814–1891). Он состоял в штате администрации Ост-Индской компании в Мадрасе. В 1845–1852 гг. посетил Сирию, Египет, Палестину, Цейлон, Персию, Оман и Персидский залив. Внес заметный вклад в ориенталистику. Собрал уникальную коллекцию из 140 древних арабских манускриптов (в 1877 г. подарил ее институту в Эдинбурге).

Повествуя об Омане времен сеййида

Са’ида ибн Султана из династии Аль Бу Са’ид, отмечал все еще сохранявшуюся тогда в стране «патриархальную», как он ее называет, систему правления. Народ Омана, по его словам, владыку своего любил и ценил, а правители и жители земель соседних его уважали и дружбой с ним дорожили.

О Маскате, городе с кривыми и узкими, и далеко не чистыми улочками, Роберт Биннинг отзывается, как об одном из самых жарких мест, где ему довелось побывать. Находясь в Маскате, он, судя по всему, был крайне удивлен тем, что британским агентом там служил еврей, к которому местные арабы относились, тем не менее, почтительно[36].

В 1856 г. Оман посетил Чарльз Расбоун Лоу (1837–1918), офицер английского флота, историк и писатель, автор около десятка книг.

Находясь в Маскате, встречался и беседовал с сеййидом Са’идом ибн Султаном, правителем этой страны, перенесшим столицу своих владений на Занзибар. Был он уже тогда в преклонном возрасте, но, как и прежде, оставался человеком здравомыслящим и прозорливым. Все c тем же повышенным вниманием относился к развитию торговых связей Омана с внешним миром и к наращиванию оманского флота, торгового и военного.

Упоминая в своих путевых заметках о Маскате, Чарльз Лоу писал, что, если смотреть на город с борта судна, при входе в гавань, то выглядит он довольно привлекательным. Но мнение о нем резко меняется, когда сходишь на берег и оказываешься на улочках Маската, запущенных и убогих.

Что касается арабов Омана, сказывал он, то они представляли собой расу, в которой переплелись в тугой узел добро и зло, правда и ложь, первородная чистота людская и наносные пороки – коварство, вероломство и мошенничество. Оманцев, делится своим мнением о них Чарльз Лоу, отличала «звериная отвага», ненависть и жестокость по отношению к врагам[37].