Сумасшедшая любовь

Невольно я закатила глаза, поражаясь собственной нелепой реакции на этого парня. Я и раньше встречала знаменитостей. Я видела сенаторов. Я выросла в окружении достопочтенных джентльменов, благодаря отцу. Не помню, чтобы когда-либо звезды приводили меня в восторг. А Мику Синклера едва ли можно было назвать звездой.

Как бы там ни было, он вел себя так, словно я заслуживаю внимания. Он создавал у меня впечатление, что я что-то собой представляю. Но почему-то мне показалось, что он так действует на всех и каждого. Я повторила про себя увещевания Энди, напомнив себе, что таким людям в действительности нет до меня никакого дела. Без публичности они просто исчезнут, а я давала им эту публичность. Сегодня моя роль заключалась в том, чтобы стать личным папарацци Мики.

В подвале располагалась студия звукозаписи, но там было так много людей, что она больше походила на студенческое общежитие. Сквозь гомон голосов из одного угла прорывались обрывки музыки. Я встала на цыпочки посмотреть, кто играет.

Он указал на свои плечи.

– Хочешь, чтобы я тебя поднял?

Я отреагировала не самым женственным фырканьем.

– Думаешь, никто не заметит?

Мы пошли на звук. У меня больше не было повода держаться за руку Мики, но, когда я разжала пальцы, он поймал мою ладонь и повел меня за собой.

Когда мы протискивались через толпу, он спросил:

– Так кто твой любимый музыкант?

– Вообще? Или из современных?

– Если я скажу «вообще», каковы шансы, что ты произнесешь мое имя?

Без колебаний я сказала:

– Мика Синклер. – Я тоже умела флиртовать.

Он сжал мою ладонь.

– Не буду просить тебя назвать одну из моих песен. Можешь сделать это в следующий раз, а я притворюсь, что ты и так знала.

Я отвернулась, чтобы не признавать его правоту. Я поклялась себе, что исправлюсь.

Добравшись до противоположной стены, мы обнаружили Адама Коупленда, который играл на гитаре и пел. Я догадывалась, что он может быть здесь, но не видела его на входе и удивилась, что он развлекается так же, как любой другой парень. Мика умеренно интересовал желтую прессу, а вот на Адама велась настоящая охота. Я стояла перед настоящей рок-звездой.

И хотя было странно оказаться перед столь знаменитым человеком в такой интимной обстановке, я не нервничала так сильно, как некоторое время назад, болтая с Микой.

Адам не заметил нас: он пел тихо – не на публику и без микрофона. Только звук его гитары разносился на пару футов, но мы оказались близко, и я слышала даже голос. Вклинился другой голос, и я обнаружила Иден, которая стояла в тени, прислонившись к стене. Она закрыла глаза, словно пыталась попасть в ритм с Адамом и в то же время пела сама себе. Я не привыкла к музыкантам и смотрела, широко раскрыв глаза, в восхищении от того, что они могут создать нечто столь камерное даже в хаотичной какофонии.

Когда песня закончилась, она медленно открыла глаза, как будто не хотела просыпаться. Адам отложил гитару и вскочил. Он сделал два шага вперед и прижал ее к стеклу, отделявшему их от кабинета со звукоизоляцией, как будто песня подействовала на него, как афродизиак. Я испугалась, что эти двое могут заняться чем-то еще более интимным прямо на глазах десятков людей.

Мика потянулся и поднял гитару. Когда он взял аккорд, Адам отстранился от Иден и посмотрел на нас. Его лицо засияло.

– Мика! Когда ты приехал?

Быть может, Энди был прав. Если бы я годилась для этой работы, я бы уже запечатлела горячий поцелуй Адама и Иден в страстных объятиях. Но когда мне пришло это на ум, было уже слишком поздно.

Иден смотрела на Мику не то с разочарованием, не то со снисхождением, пока не увидела меня. Надвигалась буря.

– Мика, что она тут делает? Мало того, что ты встречаешься с фанатками? Еще и попрошаек кормить будешь?

Моя сумка с фотоаппаратом давила на плечо так, как будто внутри сидел слоненок. Я не сняла Иден в интимный момент, хотя могла бы. У нее не было повода на меня злиться. И все же я чувствовала себя так, как будто мне пора было уйти.

Мика обнял меня, как будто хотел защитить.

– Эй. Не забывай, что репортеры тоже люди.

Она усмехнулась:

– Не забывай, что они тебе не друзья, Мика. Сейчас, она, возможно, выбирает нужный угол, чтобы сделать кадр, который сможет продать своему редактору.

Она не ошиблась. На самом деле я переживала, что теперь, когда она меня увидела, я не смогу достать фотоаппарат в принципе.

Мика отпустил меня и поднял руки:

– Мне нечего скрывать.

Иден не унималась:

– Можно подумать, это имеет значение. Не тебе ли лучше всех знать, что она переврет факты, если не раскопает настоящую грязь!

– Но, Иден, быть может, в ней есть и что-то хорошее. – Он взял ее под локоть, и все сомнения в их родстве рассеялись. – Если хоть эту еще можно спасти, неужели ты бы не попыталась?

Она расхохоталась, и ее лицо засияло невыразимой красотой. Неудивительно, что она очаровала самого Адама Коупленда.

– Я хотела бы, чтобы хоть один из них исправился. Тогда население бездушных кровопийц уменьшилось бы хоть на одну единицу. Но я думаю, она пришла сюда не для того, чтобы исправиться. Твоя миссия обречена на провал, мой друг.