Сумасшедшие

Мои руки тянутся к поясу, расстегивают ремень и освобождают мой ноющий член. Она нетерпеливо встает на колени и тянется ко мне. — Нет. Руки на колени и жди, как хорошая девочка.

Она надувает губы. Но это милая, сексуальная надутая губка, которая заставляет меня хотеть засунуть свой член между ее губ, а не стервозная маленькая надутая губка, которая заставляет меня хотеть перевернуть ее через колено и отшлепать.

Собирая ее волосы в свои руки, чего я никогда раньше не делал с Кэди, направляю ее к своему члену. Она открывает рот, вбирая меня в себя до упора. Я не хочу отрывать от нее глаз, но это чертовски потрясающее чувство, чтобы оставлять глаза открытыми.

— Это хорошо, детка. Так хорошо.

Господи, она издает эти сумасшедшие сосательные и неряшливые гортанные звуки, которые заводят меня еще больше.

— Ты делала это для кого-то еще, Кэди? — спрашиваю я, не подумав.

Она отрывает от меня свой рот. Совсем не то, чего я хотел.

— Нет. Одно простое слово. Она продолжает дрочить мне, глядя на меня, и я знаю, какой вопрос она собирается задать.

— Кто-нибудь еще делал это для тебя? — Она колеблется, прежде чем добавить. — Скажи мне правду, Блейз. Я та, кто сбежал. Я не буду злиться.

Я останавливаю себя, чтобы не ответить сразу. Но не по тем причинам, о которых думает Кэди.

Потому что она не поверит правде.

Я наклоняюсь и провожу тыльной стороной ладони по ее щеке.

— Нет, Кэди. Больше никого. Я знал, что ты вернешься ко мне.

Ее лоб морщится, как будто она хочет мне поверить, но не может. Справедливо. — Моя рука работает просто отлично. — Уголки ее рта приподнимаются.

Кэденс

Я никогда так сильно не хотела, чтобы у меня во рту был член. Даже член Блейза... раньше. Это странная потребность.

Но после того как он сломал меня этим утром, мне нужно, чтобы он был в моей власти, хотя бы на несколько минут, прежде чем он вернет себе контроль.

Я, наверное, идиотка, что поверила его объяснению «моя рука работает отлично». У него так много девушек в клубе, готовых совершить любой грязный поступок, который только может прийти в голову его извращенному разуму. Я ударила его ножом, а потом бросила. Я бы так возненавидела это, если бы узнала, что он был с кем-то другим, но я бы не стала ненавидеть его.

Это моя собственная чертова вина.

Я дразню языком его член. Он наклоняется и убирает волосы с моего лица. — Я представлял, как твои идеальные губы обхватывают мой член каждый день с тех пор, как ты ушла, Кэди. Я...

Его слова обрываются, и он стонет, когда я беру его глубоко, пытаясь проглотить целиком. Заглотить его всего. Я борюсь с рвотным рефлексом, и он снова стонет. — Господи, детка, черт возьми. Ты никогда, ах, черт возьми... Он выгибает бедра, снова толкаясь в мой рот. — Черт возьми, Кэди, мне нужно, мне нужно...

Я мурлычу тихие звуки, которые я хочу, чтобы он понял, означают: «Да, возьми меня и используй, как тебе нужно. Покажи мне, чего ты жаждешь».

Мое послание доходит до него. Он срывается. Одна его рука сильнее сжимает мои волосы, другая опускается мне на затылок. Он толкается в мой рот, сильно и уверенно. — Мне нужно кончить тебя в рот, Кэди. Прими это как хорошая девочка. — Я закрываю глаза и стону вокруг его члена.

Короткое, отрывистое «готова» — мое единственное предупреждение, прежде чем он отпускает меня. Он заполняет мой рот горячей, соленой спермой так сильно. Может быть, он говорил правду о том, что больше никого нет.

Как идиотка, это первое, что я говорю себе, когда он отпускает меня.

— Кэдидид, посмотри на меня, — мягко говорит он, приподнимая мой подбородок и встречаясь со мной взглядом. — Я бы не стал лгать тебе о чем-то подобном. Я клянусь. Теперь мы начинаем все сначала. Новое начало. Никакой лжи. Никаких секретов. — Он делает паузу, но продолжает напряженный зрительный контакт. — Если ты хочешь мне что-то сказать, сейчас самое время.

На короткое мгновение мой гнев вспыхивает. Он молча ждет, и когда я поднимаю на него взгляд, его холодные голубые глаза полны любви и потребности. Никакого осуждения. Мой гнев угасает так же быстро, как и вспыхнул.

Слишком переполненная эмоциями, я качаю головой и шепчу. — Никого нет. Больше никого. Никогда, Блейз.

Серьезная дискуссия закончена, он, кажется, вспоминает, где мы находимся и что мы только что сделали. Его взгляд опускается на мою грудь, все еще выглядывающую из-под футболки. Я наклоняюсь, чтобы опустить материал, и он убирает мою руку. — Нет.

Туманная, довольная улыбка на его лице исчезает, сменяясь более темной.

— Мы еще не закончили.

Его рука снова сжимает мои волосы в кулак, и поднимает меня с пола. Он отпускает их достаточно надолго, чтобы заправить себя обратно в джинсы и застегнуть их.

Поцелуй, который он оставляет на моих губах, неожиданно мягкий и медленный. Все мое тело трепещет, прижимаясь к нему. Он берет меня за плечи и поворачивает, медленно ведя нас в спальню. Войдя внутрь, он закрывает дверь и несколько секунд пристально смотрит на меня.

— Иди, встань перед зеркалом.