Сумасшедший вампир

Нам ничего не оставалось, кроме как сбиться в кучку и продолжать путь в поисках места для ночлега. И каганец не зажжёшь – тухнет, зараза! Я заметила, что даже Асфири порядком струхнула, но не стала говорить об этом, чтобы не пугать фиря, который цеплялся за её штанину, как ребёнок, сжимая в другой ладошке свой грозный ножик. Сама я крепко держалась за свою новую дубину, моля всех богов – и своих, и местных – помочь нам выбраться отсюда живыми.

В ответ на мои мольбы взошла жиденькая луна, проблёскивая между низких облаков, но от этого стало ещё жутче. Тигрица, по-моему, уже сама пожалела, что решила срезать дорогу, а не повела нас кружным путём. Всего-то недельки две потеряли бы, мелочь ведь, а нервы здоровы! Она-то привыкла рассчитывать на свои силы, да и спешила, впрочем, как и мы. Но теперь затея пойти здесь выглядела совсем глупой. Тиграм-то не страшно, а она сейчас ответственна за двух слабеньких хрупких друзей. И пони.

Когда мой тихий ужас достиг апогея, я не выдержала, и, психанув, вышла вперёд, держа дубину над головой, и упрямым шагом понеслась прямо, пытаясь злостью заглушить страх. Ох, и глупая я девка! Сама понимала, но не остановилась. Споткнулась, неловко шагнула вперёд, понимая, что сейчас завалюсь лицом в кусты, но кто-то поймал меня.

– Вы кто? Я вас не ждал! – раздался громкий мужской голос.

– Нежить!!! – от ужаса заорала я и, вырвавшись из ненавязчивой хватки, бросилась обратно, споткнулась об собственную дубину, и повалилась на подбежавшую Асфири. Хвала всем богам, тигрица держала меч сбоку, а не перед собой, а то напоролась бы, и была бы моя песенка спета. А предполагаемый противник, восстановив равновесие, из которого я его почти выбила, и, запалив неведомый яркий огонёк, радостно заявил:

– Нежить? О-о-о, барышни, я всегда ценил проницательность! Но чтобы так, сразу? Польщён! Преклоняюсь! – он замер, а потом очень резко, за мгновение, как ветер, приблизился ко мне почти вплотную.

Я вскрикнула и замерла. Яркий зеленовато-жёлтый огонёк ослепил, заставив прищуриться. В этом свете была видна лишь нижняя часть его лица, но тут же блеснули глаза – он пристально вглядывался в моё лицо, морщился, часто моргал и то улыбался, то кривился, будто от боли. Худой-худой, волосы длинные, светлые и лохматые, а глаза пронзительные, цепкие и какие-то голодные.

Он резко выпрямился, будто опомнился, широко приветливо улыбнулся и продолжил:

– Ну как же! Только не говорите мне, что бросили наобум! Сиятельные мои барышни, и ты, гордый, но низкий, муж, вы определённо неподготовлены! Вы что же, решили, что если лес «Дохлый», то на этом и всё? Не-е-ет! Добро пожаловать, добрый вечер. Ну не зря же я столько лет над слухами работал? Дохлый! Дохлый лес и нечего смертным вам тут делать! Впрочем, прошу в гости. Я очень рад! Изголодался по обществу, не представляете как! Мне почему-то не везёт на друзей последние двести лет… Одни сумасшедшие попадаются! Уже тошнит от них!.. Вам тоже по душе этот лесочек? Тихо, спокойно, мрачно… Что ещё нужно? Яблочко хочешь?

И он протянул мне какой-то предмет. Я опешила и глупо повторила:

– Сумасшедшие?

Нежить всепрощающе вздохнул и ответил:

– Ну конечно. Сама посуди, благородная моя госпожа, кто в здравом уме пойдёт в лес с таким названием? Коты бешеные? Так они мелькают тут, как чайки над прибоем, глазами хлопнуть не успеешь, а прочие… Я специально здесь теперь сейчас, чтобы никто не сюда. Но ведь зачем, если «Дохлый»??? Хотя, признаться, очень по вкусу. Никогда не пили шизофреника? О-о-о, я вам скажу – отлично! Непередаваемо!

И он открыто рассмеялся, закатив глаза. В раскрытой пасти блеснули клыки, которым даже Асфири позавидовала бы. Вампир?! О боги! Но он опять резко остановился, суетно огладил рот, запустил руку в волосы и оттянул кончик уха, но сдавленный смех вновь начал его душить. Только глаза не смеялись:

– Нет-нет-нет, вы меня не бойтесь! Не-не-не. Но вот просто послушай! Нет, я серьёзно! Ты бы видела!.. – он ничего не мог поделать со смехом, у него даже слюни летели, их хорошо было видно в ярком свете. – Он так обрадовался, он прямо прыгал! Я ему: «Дед, у тебя мания преследования, ты больной!». А он: «Так это ты следил за мной?!»! Ха-ха-ха!!! Пришлось выпить. Он до конца… До конца!!! Орал и доказывал мне, что это заговор!.. – и вампир, наконец, замолчал, склонив голову и глядя на меня широко открытыми глазами.

Кажется, он действительно сумасшедший. Причём, напрочь! Глаза бегают, руками постоянно что-то поправляет, трогает, пальцы дёргаются, и сам он какой-то дёрганный, чуть не захлёбывается, когда говорит. Валить бы.

Он будто почуяв, протянул руку и вцепился в мой рукав, продолжая вглядываться в лицо: