Сумеречная река

— Где мы? — спросила я сонным голосом.

— Вам обеспечен безопасный переход по Великому внутреннему морю, — размеренный низкий голос наполнил воздух. Велламо.

Значит, всё это был не сон.

Я заставила себя встать на ноги и слегка покачнулась из-за тяжёлого мокрого пальто. Я чувствовала себя ужасно, но одного вида Велламо было достаточно, чтобы отвлечься.

Она стояла на заснеженном берегу, а её длинное бледно-голубое платье, казалось, срасталось с ним, и я не могла точно сказать, где кончалась она, а где начинался снег. Её новый головной убор был ещё более эффектным, чем тот, в котором я видела её ранее. Рыбьи кости и жемчужины торчали из её короны из перьев, а посередине была гигантская раковина. Её воздушное платье было мокрым и перемещалось по телу так, словно вода обладала разумом и обнимала каждый её изгиб, а серебряные и золотые раки-отшельники скользили по ней словно живые украшения. На её плечах покоились два осьминога, которые составляли единое целое с платьем и завершали её образ.

Как и в прошлую ночь, она сияла изнутри, но в тусклом свете туманного утра, её свечение казалось более приглушённым.

Железная лодка пристала к берегу рядом с Сумеречной рекой, которая разрезáла замёрзшую землю тёмной движущейся полосой и исчезала в тумане. У нас за спинами осталось широкое пространство тёмного моря. Я содрогнулась и наказала себе не оглядываться, как будто Пожирательница могла вернуться за тем, что она упустила.

— Мы выполним наше обещание, — сказал Расмус Велламо, после чего взял свой рюкзак, перепрыгнул через борт лодки и с плеском приземлился на мель.

— Куда ты собрался? — спросила я его, когда он начал рассекать воду тёмной реки и шёл так, пока она не начала доходить ему до пояса.

Он не ответил мне, а только опустил руки в воду, как будто собирался снять штаны.

— Эй, рыбки-рыбки, — сказал он елейным голосом и со странной ухмылкой на лице.

Я посмотрела на Велламо, приподняв брови.

— Что он делает?

Велламо устремила на меня свой пристальный взгляд, её радужки сверкали самыми разнообразными оттенками голубого.

— Он занят.

Она подошла к кромке воды и встала рядом с носом лодки.

— И это очень кстати. Мне надо попросить тебя об одолжении.

— Хорошо, — сказала я ей.

Я хотела взглянуть на Расмуса, чтобы понять, что там происходило, но её взгляд не отпускал меня.

— Я сделаю всё, что в моих силах.

— Замечательно. Когда-то давно Туони забрал одну из моих русалок, чтобы держать её у себя в качестве питомца. По крайней мере, это моё предположение. Насколько я знаю, она уже может быть мертва. Так часто бывает с теми, кто попадает к Мору. Если ты случайно встретишь русалку, когда ты доберёшься до Сумеречной окраины, пожалуйста, сделай всё возможное, чтобы освободить её.

— Думаете, мой отец находится там? На Сумеречной окраине?

Она неспешно кивнула.

— Я знаю, где он. И он жив. Может, я и не всесильный Бог, но у меня связи по всей этой земле. У нас у всех они есть. И это довольно значимое событие, когда ловят одного из могущественных шаманов вроде Торбена.

Я попыталась сглотнуть кирпич, который образовался у меня в горле.

— Его поймали?

Она одарила меня терпеливым взглядом.

— Только не говори, что ты думала, что твой отец будет спокойно разгуливать здесь и собирать магию. Шаманы приходят сюда с определённой целью. Либо они достигают её, либо нет, но они всегда планируют вернуться в Страну живых. Не знаю, нашёл ли твой отец то, что искал, но я знаю, что Мор нашёл его первым. Его держат на Сумеречной окраине в качестве пленника.

Я в ужасе закрыла рот руками.

— О, Боже.

— Да. И тебе повезло, что Бог смерти такой непостоянный. Твой отец жив благодаря чистой случайности и отчасти потому, что Мор заскучал, — она замолчала и внимательно изучила меня. — Ты в курсе, что ты очень необычная для смертной? Я чувствую внутри тебя силу, которую редко демонстрируют даже боги.

Мне было очень сложно в это поверить.

— Что за силу?

— Не знаю, — сказала она, помолчав. — Похоже, что она пока неустойчива, словно только просыпается. Но она, кажется, подогревается любовью. Именно поэтому я думаю, что у тебя может быть шанс спасти своего отца, если ты, конечно, готова пожертвовать всем, что у тебя есть, и всем, чем ты являешься. Включая свою жизнь.

— Я пойду на всё, — прошептала я, так как во рту у меня пересохло.

Её тонкие брови приподнялись.

— Это ты сейчас так говоришь. Но ты не можешь знать наверняка, пока не придёт время.

Неожиданно Расмус громко застонал, и мы вместе с Велламо посмотрели на него. Он всё ещё находился в воде, его руки крепко сжимали волосы русалки, голова которой двигалась под водой.

— О, Боже, — воскликнула я. — Неужели… русалка делает ему минет?

— Русалкам очень нравятся смертные, — сухо объяснила Велламо и снова посмотрела на меня. — Как и большинству богов. Если тебе удастся, я советую тебе использовать это в своих целях.