Сумеречная роза

— Он очень занят, — спокойно рассудила Джонет. — Хотя лорд Ловелл убежал за границу, мы постоянно слышим о мятежах если не в Суссексе, то в Норфолке. Без сомнения, хозяин и его люди нужны везде, где беспорядки, но он приедет домой, как только сможет, и он бы написал вам, если бы вы написали ему. Что еще пишет мистрис Мэдлин?

Пробежав глазами несколько абзацев, пока Джонет говорила, Элис продолжала:

— Она тоже упоминает восстания, а также сообщает об уверенности короля, что если у Элизабет родится мальчик, то все примут его как законного наследника трона и беспорядки прекратятся. Надеюсь, что у нее родится дочь, — кисло добавила Элис.

В ответ она получила неодобрительный взгляд Джонет.

— Не обращай внимания на мое плохое настроение, — вздохнула она. Просматривая дальше письмо, она продолжала:

— А вот еще, слушай. «Многие попросили о мире и амнистии, и Тюдор проявил великое милосердие. Правда, в деле человека по имени сэр Джеймс Тирелл он показал даже чрезмерное его изобилие, потому что объявил ему амнистию, да не один, а два раза, с разницей всего в один месяц». Она добавляет, что он, без сомнения, просто ошибся.

Джонет кивнула, а Элис задумалась. Для мужчин стало довольно обычным делом просить об амнистии. Значит, каждое отдельное нарушение не расследовалось тщательно, даже не особенно фиксировалась. Поскольку сэр Джеймс оставался сторонником Ричарда, ничего странного в его просьбе о прощении не заключалось. Однако если его король простил два раза за месяц, наверняка Джеймс сделал еще что-то, что не покрывалось первым помилованием. Она не могла поверить в случайную ошибку такой важности. Что же он мог сделать?

Мысли путались в ее голове, но поделиться ей было не с кем. Она ладила с Гуилимом, но только потому, что они редко виделись. Каждый занимался своими делами: Гуилим много ездил по имению, налаживая его управление, или развлекал себя тренировкой людей и лошадей, а она занималась домашними мелочами. В результате их усилий Вулвестон стал процветать, как никогда. Замок заново отремонтировали и обставили. На фермах арендаторы опять стали сеять хлеб, а деревни, в которых болезнь выкосила много народу, начали снова разрастаться.

Гуилим быстро заполнил пустоту, образовавшуюся после смерти ее отца и брата, и крестьяне уважали его за щедрость и справедливое руководство. Он знал военные ресурсы замка как свои пять пальцев и мог помочь Николасу в мобилизации, если королю понадобится дополнительная военная сила. Гуилим поощрял также мужчин приобретать военные навыки и даже раздавал мальчишкам золотые монеты, если видел, что они упражняются в стрельбе из лука. Элис воздавала должное умениям Гуилима, но он всегда выглядел мрачным и нелюдимым. И конечно, с таким человеком делиться тревожными мыслями не представлялось возможным.

Письмо Мэдлин пробудило в ней стремление оказаться в центре событий, и когда Джонет попросила ее продолжить чтение, она отозвалась:

— О, тут осталось совсем немного, она еще пишет, что Николас сейчас при дворе. Мне кажется, я напишу ему, как ты советуешь, Джонет, и напомню, что Элизабет может обидеться, если меня не будет среди фрейлин, когда родится ее ребенок.

Но на ее просьбу позволить вернуться ко двору последовал решительный отказ. Вскоре Николас сам явился в Вулвестон, и, несмотря на свое разочарование, Элис обрадовалась его приезду. Они с Джонет пересчитывали постельное белье, когда он вдруг вошел в комнату. Отшвырнув в сторону охапку полотенец, она бросилась в его объятия, вряд ли заметив, что лицо Джонет сначала просияло, а потом стало печальным, потому что он приехал один. Ее собственный восторг тоже продолжался недолго, пока он не сказал, что может остаться меньше чем на неделю.

— Но вы же отсутствовали почти три месяца!

— У меня обязанности, девочка.

— И провинившаяся жена, которую надлежит наказать, — фыркнула она, вырываясь и совершенно не пытаясь сдержать вспышку гнева.

— Да. — Он сделал знак Джонет оставить их, и она повиновалась с готовностью, удивившей Элис. — Подойдите ко мне, — раскрыл он объятия, — и смягчите свою злость. Я не хочу браниться.

Увидев желание в его глазах, Элис почувствовала возбуждение. Она стала умолять:

— Возьмите меня с собой в Лондон, Николас. Вы не можете представить, как сильно я скучала по вас.

— Если бы вы упомянули меня раньше Лондона, я бы поверил.

— О, вы просто невыносимы! — Она увернулась и убежала бы из комнаты, но сэр Николас схватил ее и притянул к себе.

Когда он поцеловал се, она растаяла, и когда он подхватил ее на руки и понес в спальню, она не протестовала. Элис и правда соскучилась, но надеясь, что он станет более уступчивым, утолив свое желание, ошиблась.

— Настроение Элизабет очень неустойчиво, малышка, — ласково гладил он ее волосы. — При ней постоянно находятся ее мать и леди Маргарет, и, говорят, они просто сводят ее с ума. И хотя все настаивают, что родится мальчик, она, должно быть, боится, что у нее будет девочка, поэтому совершенно непредсказуема и капризна. Вы скоро снова оказались бы в опасности.

— Я могу позаботиться о себе, — возразила Элис.