Сумеречное сердце

Вернее, обедали Ник, вечно голодная Уилли и Остин, которого, как выяснилось, хозяйка хорошо знала, так как накормила кота бесплатно. Эсмине же пришлось притворяться, что она цедит водичку и брезгует местной кухней. Ее намекающие взгляды Ник бессовестно игнорировал. Уилли же снова уплетала блины, и Эсмина подумала, что когда-то давно она тоже могла их любить. Процесс поедания блинов, к которому присоединился и Ник Пятый, почему-то не оставлял ее равнодушной.

В город они вошли беспрепятственно. Всего-то нужно было заплатить. Но, глядя, как колдун поморщился, пересчитывая монеты, вампирша догадалась, что деньги у них заканчиваются. О них тоже было странно думать. Уже очень давно Эсмина брала силой то, что желала, и теперь монеты ее раздражали. Впрочем, ее раздражала вся эта дурацкая затея. Уилли была прелестной, но мысль о расставании вгоняла вампиршу в тоску. У Ника была чудесная кровь, лучшая, какую она пробовала, но колдун не мог снять проклятия. А если бы у него и получилось, Эсмина вряд ли оставила бы его в живых. Между кровью и симпатией выбор вампира всегда на стороне первой. Когда-то Петр Дракон хотел переманить ее к себе, но после того предложения случилась ночь бойни, в которой участвовала и Эсмина, да и сорок лет утекло. Судя по тому, что Петр теперь жил в замке Гранвэлов, обосновался он неплохо и сильных вампиров у него хватало. В последние годы Кройн предпочитал делать вид, что приграничные земли его не интересуют, но правда была в том, что с Петром Драконом никто не хотел связываться.

– Так какой план? – Эсмина забарабанила пальцами по столу и цыкнула на Уилли, которая попробовала подобрать кусок блина, упавший на пол. Может, девочка и была привидением, но ума потусторонняя жизнь ей не прибавила. Да и этикету ее точно не учили. Эх, им бы побольше времени. Поймав себя на странной мысли о том, что ей хочется оставить маленькую принцессу себе, Эсмина нетерпеливо уставилась на задумавшегося Ника.

– Ты помнишь розы? – вдруг спросил он, а потом, спохватившись, исправился: – Тебе нравятся эти цветы?

– Ты собираешься украсть у Петра ключ с помощью роз? – уточнила Эсмина и велела Уилли выпрямить спину. Та, конечно, ее проигнорировала.

– Мне просто подумалось, что это твой цветок, – рассеянно бросил Ник, ковыряя вилкой кусочек рыбы. В отличие от Уилли колдун одним десертом не ограничился. Эсмина подумала о том, что девочке надо бы тоже питаться правильно, но потом вспомнила, что она сидит за столом с привидением, и в душе засвербело, а на сердце повис камень.

– Говорят, запах розы приятен умершим, поэтому ими убирают у нас могилы, – тем временем протянул Ник, не замечая ее мрачного вида. – Я и подумал, что ты должна любить их аромат. А еще бутон розы олицетворяет символ бесконечности. Меня эти цветы всегда завораживали. Еще читал, что если раскаяться и пролить слезу на красную розу, то в знак того, что твое раскаяние приняли, ее лепестки станут белыми.

– Да… – рассеянно протянула Эсмина. – Сказка для романтиков. А вот еще одна. Кройн говорил, что, когда Принцесса Весна смеется, от ее смеха убегает холод, а земля покрывается розами. Иногда бывает, когда зима задерживается. Тогда надо звать Принцессу Весну, чтобы она рассмеялась. Хватит морочить мне голову! Я ничего не знаю о розах, мне на них наплевать. И я тоже хочу обедать!

– Позже, – отчего-то погрустнел Ник. – Что ты знаешь о «Ночи живых»?

Эта тема была ей куда ближе, чем какие-то розы. Все кланы праздновали «Ночи живых», устраивая их каждое летнее полнолуние.

– Что там с луной? – уточнила Эсмина. Будучи полуденным вампиром, она хуже чувствовала ночное светило, чем другие кровопийцы.

– Полная.

– Хочешь, чтобы я украла у Петра ключи в «Ночь живых»? – догадалась Эсмина. – На самом деле ничего особенного. Обычная пирушка и оргия, как и в любую другую ночь. Просто в эту мы гуляем и развратничаем чуть больше.

«Мы» – она заметила, как Ник вздрогнул при этом слове. Да ей и самой отчего-то стало не по себе.

– Пойдем вместе, – поправил ее колдун.

– Со мной ты кровью делиться не хочешь, а всем остальным решил просто так ее подарить, – съехидничала Эсмина. – На такие праздники со своими жертвами не ходят. В «Ночь живых» угощают хозяева. Да и не представляю, как я туда без приглашения заявлюсь.

– Мы заявимся, – слегка откашлялся Ник. – Уилли, не чавкай.

– Не цепляйся к ребенку, – заревновала Эсмина. – Пусть делает что хочет, она привидение, ей все можно. Что значит «мы заявимся»? Я же только что объяснила, что со своей жертвенной кровью меня в замок не пустят.

– Я и не говорил, что буду «жертвенной кровью», – фыркнул колдун. – Ты меня недооцениваешь. Рядом с тобой сидит чернокнижник первого ранга Ближнего Темного круга. Ритуал превращения в несложную нечисть, например в вампира, я практикую свободно. Не могу похвастаться длительностью образа, но часов на пять меня хватит. Должны успеть.

Слова «первый ранг» и «Ближний Темный круг» Эсмине не понравились, а то, что колдун назвал вампиров «несложной нечистью», и вовсе лишило ее душевного равновесия.