Сумеречное сердце

Тысячу раз я просил у тебя прощения и знал, что не сумеешь меня простить, потому что я сам никогда себя не прощу. Я прощаюсь с тобой. Верю и надеюсь, что твоя новая человеческая жизнь подарит тебе любовь и счастье, которые не смог дать я. Прости за то, что было, и за то, что не смог спасти тебя быстрее. Поняв, что времени моей жизни не хватит, чтобы тебя найти, я продал душу Темному Хозяину и стал чернокнижником.

Я обманул тебя, обратного пути из этого царства нет. Не существует заклинания, способного оживить мою душу. Издевка судьбы. Я имел все, но думал, что могу обрести счастье еще большее, получив тайные знания мира. Увы, счастья в них не оказалось, а за исправление ошибки пришлось платить слишком высокую цену. Найти и поймать Кройна было непросто, а еще сложнее его убить. Ведь вместе с ним могла умереть и ты. Мне пришлось сотворить образ нашей нерожденной дочери, чтобы заставить тебя завидовать людям и мечтать о возвращении человеческой сущности. Уилли с этим справилась. Я не тревожил ее душу. Тот образ, что сопровождал тебя к замку, был создан моим воображением, как и картина, которую я нарисовал. За сто лет можно многому научиться.

С надеждой на искупление и вечной любовью в сердце,

твой Ник».

Эсмина плакала долго, так долго, что раскалывающаяся голова превратилась в огненный шар, который каким-то образом разместился у нее на плечах. Каждое движение превращалось в страдание, но королева не обращала внимания ни на что. Она была безутешна.

Неизвестно, сколько Эсмина просидела бы на троне, если бы лучи заходящего солнца не ослепили ее заплаканные глаза. Подняв взгляд, она случайно посмотрела на портрет Уилхемины и вздрогнула.

Вместо девочки с холста на нее глядел безобразный старик с узким лицом и красными глазами. Чем-то он напоминал Кройна, но Эсмина вдруг поняла, кто пожаловал к ней в гости в заброшенный замок, где пока звучали только рыдания.

Перед Темным Хозяином обычно вставали даже короли и королевы, но Эсмина, убитая горем, плевала на традиции и осторожность. Фей за окном стало больше, они тревожно заглядывали, безмолвно спрашивая, нужно ли прогнать непрошеного гостя, но королева лишь махнула рукой. Ей было все равно.

– Мои дети уходят из твоей страны, но торжествую я, а не ты, – довольно произнес Темный, глядя на нее красным взором. – Прошло столько лет, а ты все так же любишь его, верно? – не унимался он, потому что Эсмина молчала. – Ты еще не старая, можешь найти нового, но Ник всегда будет первым в твоем сердце. Ах, какая печальная у тебя судьба, королева!

– Сделка, – твердо произнесла Эсмина, понимая, что показывать дьяволу эмоции глупо.

С Темным надо было вести себя исключительно по-деловому.

– Я предлагаю сделку, – решительно повторила она.

– И что ты можешь мне предложить? – издевательски спросил Темный, но Эсмина чувствовала: рыбка проглотила наживку. – Допустим, твои феи прогонят моих из страны, но сама ты – никто, – продолжил дьявол. – За сто лет преданных тебе людей не осталось. А кто помнит, никогда тебя не простит. Ведь ты убила стольких готенружцев. Впрочем, вампир в тебе еще остался. Не удивлюсь, если ты развяжешь еще одну кровавую войну ради власти. Признать тебя могут только перед угрозой большей силы.

– Не болтай, а слушай, – прервала его Эсмина. – До моей страны тебе больше нет дела. Лучше о себе подумай. Говорят, твоих нечистых детей становится все больше, и в аду сейчас весьма тесно. А подселить их к людям не всегда получается. Я предлагаю вот что. Ты возвращаешь моего мужа, а я разрешу остаться тем нечистым, которые согласятся подчиняться нашим законам. Они станут полноправными жителями Готенруга, но в своих округах и поселениях. Никаких войн с людьми больше не будет. Зато и бежать не придется. И тебе с ними в аду тесниться тоже.