Сумеречные миры

По нехоженым тропам протопали лошади, лошади,

Неизвестно к какому концу унося седоков.

В.С.Высоцкий

От неожиданности останавливаюсь как вкопанный. Я стою на опушке леса, метрах в ста от какого-то поселка. Светлая лунная ночь. Отчетливо видны телевизионные антенны на крышах, легковой автомобиль возле дома. Великое Время! Где я?

В хлеву мычит корова, во дворе начинает лаять собака. Куда же я все-таки попал? Куда подевался овраг? Почему сейчас ночь? Ведь только что был день! Внезапно до меня доходит. Желтая вспышка! Я прошел межфазовый переход! Вот это да! Не могу поверить в случившееся. Я все стою и всматриваюсь в спящий поселок, когда за спиной внезапно слышится конский храп.

Резко обернувшись, вижу одного из тех, что гнались за мной вместе с де Риваком. Он сидит на коне и, обалдевший от неожиданности, выпученными глазами смотрит, ничего не понимая, на меня и на поселок. Что с ним делать? Двигаюсь к нему, он вскидывает пистолет, но тот разряжен. Тогда он тянет из ножен саблю. Я решаю не будить жителей поселка стрельбой и тоже берусь за саблю. Справиться с этим противником мне не составляет труда. Двумя ударами отбрасываю его клинок в сторону, а третьим сбрасываю его с коня.

Глядя, как тело поверженного противника дважды судорожно дергается и затихает, невольно думаю, что жители этого поселка поутру немало поломают голову: как сюда попало тело человека в одеждах и при оружии XVI-XVII столетий. Вот будет мертвое дело у следователя! В том, что здесь век, соответствующий моему XX, я не сомневаюсь.

Еще какое-то время смотрю на спящий поселок, испытывая острое чувство ностальгии. Невольно даже закралась мысль: а не послать ли все в схлопку и не остаться ли здесь. Мысль была мимолетна, но мне становится мучительно стыдно за то, что она у меня проскочила.

Между соснами клубится желтоватый парок. Решительно направляюсь прямо в него, держа в правой руке саблю, а в левой револьвер. Из желтого пара я выезжаю в горное, заснеженное ущелье.

Примерно с минуту я отупело смотрю на каменные стены, местами покрытые снегом, на темное небо, мучительно пытаясь понять хоть что-нибудь. Потом мне становится страшно. Страшно по-настоящему. Меня буквально трясет. В ущелье холодно, дует пронизывающий ветер, но я обливаюсь потом.

Мне вспоминаются слова Магистра во время нашего спора, после моего возвращения из Синего Леса. «А почему ты думаешь, что точки прямого и обратного переходов совпадают? Я в этом не уверен».

Великое Время! Магистр, наш мудрый, опытный Магистр был, как всегда, прав! А я тогда, стыдно вспомнить, петушился, как мальчишка: «Я готов рискнуть!» Вот и рискнул. И как же ты теперь будешь отсюда выбираться? Магистр еще тогда сказал: «А я вот рискнуть не готов. Разбрасываться лучшими кадрами — не мой стиль!» Великое Время! Магистр мой родненький! Помогите мне, подскажите что-нибудь! Как мне выбраться отсюда?

С ужасом смотрю я на желтый туман, выползающий из расщелины немного впереди меня. В ушах звучат слова Магистра: «А ты уверен, что, пройдя этим переходом, ты не окажешься в лаборатории такого же Магистра, только с другой стороны?»

Я знаю, что связь со мной наверняка потеряна, но, чтобы проверить себя, даю условный сигнал. Никакого эффекта. Ну, что ж, надеяться следует только на себя самого. Какие у меня альтернативы? Да никаких! Только идти в этот желтый туман.

Осторожно приближаюсь к расщелине, собираюсь с духом и ныряю в желтый туман, как в воду. И оказываюсь в воде! Мой конь испуганно ржет. Вода доходит до моих колен. Мы стоим в море! Кругом бескрайнее море, и мы стоим на отмели. Вот это вляпался! Присмотревшись, различаю на горизонте темное пятно. Берег?

Двигаюсь в направлении этого пятна. Вода не убывает, не прибывает. Через час пути становится ясно, что впереди песчаный остров. Впрочем, может быть, дальше откроется какой-нибудь берег? Еще через час отмель начинает повышаться, а еще через полчаса мы с вороным оказываемся на низком песчаном берегу, который тянется в обе стороны, насколько хватает взора. Это длиннющая, узкая, не шире пятисот метров, коса.

Куда ехать? Нет хода — ходи с бубен, вспоминаю старое правило и еду направо. Примерно через час вижу вдали не то кусты, не то камни. Подъехав ближе, обнаруживаю на песке беспорядочно разбросанные камни. От этих камней поднимается желтоватый дымок. Без колебаний въезжаю в этот дым. Куда угодно, только подальше из этого дикого, едва ли не протерозойского мира!

Место, куда я въехал из протерозоя, также не вызывает особого душевного подъема. Зимний выгоревший лес, точнее то, что осталось от этого леса после грандиозного пожара. Кругом, насколько видно глазу, из-под снега торчат головешки. Небо нависает низкими темно-серыми, почти черными тучами. Ни малейшего просвета! Солнце не пробивается сквозь эту завесу. Полумрак.