Сумерки в полдень

— Они могут найти примирение за чужой счет, — сказал советник. — В левых кругах Англии существует убеждение, что нынешнее правительство стремится договориться с Гитлером именно за наш счет. Религиозный и ограниченный Чемберлен, который, как мне передавали, искренне верит в «дьявольское происхождение» Советской власти, считает Гитлера «орудием божьим», ниспосланным свыше, чтобы сокрушить Советскую Россию.

— Нам это давно известно, — досадливо заметил Курнацкий. — Империалисты английские или немецкие остаются империалистами, но когда мы говорим: могут договориться за наш счет, — мы подразумеваем, что могут и не договориться. Надо знать, кого увлечь своим действием, примером, кого осадить своей силой, чтобы добиться желаемого результата…

И в течение долгих пятнадцати-двадцати минут Курнацкий с пафосом добровольного проповедника и щедростью старого учителя объяснял собравшимся в кабинете советника прописные истины. Они — Андрей Петрович, Дровосеков, Ракитинский, Гришаев, Грач, Звонченков — словом, все знали эти истины не хуже его, но слушали с вежливым и даже усердным вниманием, изредка улыбаясь или одобрительно наклоняя голову. Утомив всех своей мудростью, Курнацкий вдруг спохватился: слишком много времени потратил на них! У него предстояли важные встречи, и он надеялся, что присутствующие простят его, если он сейчас же, вместе с советником и Грачом, покинет их. Его охотно простили.

Глава одиннадцатая

Некоторое время спустя Антона позвали к телефону. Подавая ему трубку, Краюхин заговорщически шепнул:

— Дама… Начала говорить по-английски, а потом по-русски.

— Прости, пожалуйста, — услышал Антон голос Елены. — Хотела посоветоваться с Виталием Савельевичем, но он, как мне сказали, «аут», поэтому беспокою тебя. У меня сегодня будут гости, и я не знаю, как и чем их угощать. Посоветуй…

— Не знаю, Лена, — сокрушенно признался Антон. — У меня за границей гостей еще не бывало.

— Тогда спроси наших, что и как делать.

Антон спросил Краюхина, но привратник вообще гостей не принимал, и Антону пришлось бежать в свою комнату, чтобы спросить Горемыкина и Звонченкова. Те посоветовали позвонить в гастрономический отдел соседнего универмага и заказать, что хозяйка считает желательным, а если она и этого не знает, то просто сказать, что нужна закуска на столько-то персон и примерно в такую-то цену; остальное они сделают сами. Вернувшись так же бегом в вестибюль, Антон передал Елене их совет и даже назвал номер телефона магазина, который оказался у Звонченкова. Елена поблагодарила и пригласила Антона тоже быть ее гостем. Лишь после этого Антон поинтересовался, кого это она решила угощать.

— Московских гостей, — ответила Елена. — Я же говорила, что в Женеве Виталия Савельевича и меня приглашал в ресторан Курнацкий, и Виталий Савельевич сказал ему, что если он, Курнацкий, окажется в Лондоне, то мы будем рады видеть его своим гостем. В самолете он напомнил об этом Виталию Савельевичу, и нам теперь отступать некуда. Пригласили, конечно, и Игоря Ватуева, и Андрея Петровича, но советник уже приглашен куда-то в другое место и считает, что там ему быть нужнее.

— Я не думаю, что московские гости обрадуются, увидев меня у вас, — заметил Антон.

— Но и не рассердятся. Ватуев считает себя твоим другом, а Курнацкому, наверно, все равно.

— Я же говорил тебе, что вызвал его недовольство в Берлине.

— По-моему, он не такой мелочный, чтобы помнить об этом.

— У подобных людей хорошая память на все, и к тому же он такое начальство…

— В своем доме я начальство, — прервала Елена со смешком, но решительно. — И гость, какой бы он ни был, не может указывать мне, кого приглашать, а кого не приглашать. Приходи обязательно, я буду ждать. Слышишь!

В ее голосе послышались ласковые и повелительные нотки. Антон еще раз поблагодарил за приглашение, но обещания прийти не дал. Он был уверен, что Курнацкому не понравится его появление у Елены: лишние глаза, лишние уши.

Однако под вечер в их комнату, где к тому времени Антон остался один, зашел Грач. Он пропадал весь день вместе с Курнацкий и Андреем Петровичем где-то в городе, выглядел усталым и еще более холодным. Грач внимательно и недоумевающе всмотрелся в лицо Антона.

— Звонила Елена, — сказал он, отведя глаза в сторону. — Она хочет, чтобы вы непременно были у нас сегодня. Она чувствует себя очень обязанной вам за помощь в дороге и хочет…

— Ну что вы! Что вы! — воскликнул Антон, перебив Грача. — Ничем она мне не обязана. Большое спасибо за приглашение, но я не могу прийти.

— Подождите! — резко остановил его Грач. — Она хочет, чтобы я привел вас, и я обещал ей. Будьте тут, я зайду за вами.