Сумма теологии. Том VII

Отвечаю: активный соблазн в строгом смысле слова имеет место тогда, когда человек говорит или делает то, что само по себе обладает природой, могущей причинить духовное падение другого, при условии, что говорится оно или делается неупорядоченно. Но совершенному приличествует направлять все свои действия согласно правому разуму, о чем читаем [у апостола]: «Только все должно быть благопристойно и чинно» (1 Кор. 14:40), и при этом он уделяет много внимания тому, чтобы не только не сделать что-либо недолжное, но и [делая должное] не дать повода оступиться другим. А если ему все же случится преступить умеренность в тех словах или делах, которые становятся известны другим, то это происходит по причине человеческой слабости, со стороны которой он ещё не достиг совершенства. Впрочем, он не преступает [умеренности] насколько, чтобы всерьез нарушить порядок разума, но – только чуть-чуть и в малозначительных вопросах, что не настолько тяжко, чтобы кто-либо мог обоснованно обнаружить в этом повод для совершения греха.

Ответ на возражение 1. Пассивный соблазн всегда обусловливается неким активным соблазном, но этот активный соблазн не всегда исходит от кого-то другого, поскольку подчас он может быть и в самом соблазняемом, который, если так можно выразиться, соблазняет самого себя.

Ответ на возражение 2. По мнению Августина, да и самого Павла, Петр согрешил и должен был быть обвинен в том, что устранился от язычников ради избежания осуждения со стороны иудеев, постольку поскольку он сделал это несколько опрометчиво, так что обращенные в веру язычники могли соблазниться. Однако действие Петра не было столь тяжким грехом, чтобы дать другим достаточный повод для соблазна. Следовательно, они были виновны в пассивном соблазне, в то время как в Петре никакого активного соблазна не было.

Ответ на возражение 3. Простительные грехи совершенного по преимуществу заключаются в непроизвольных движениях, которые, будучи скрытыми, не могут причинить возможность соблазна. Однако если ему все же случается совершить какой-либо простительный грех в своих внешних словах или делах, то он столь незначителен, что явно недостаточен для того, чтобы обусловить соблазн.

Раздел 7. ДОЛЖНО ЛИ РАДИ ИЗБЕЖАНИЯ СОБЛАЗНА ОТКАЗЫВАТЬСЯ ОТ ДУХОВНЫХ БЛАГ?

С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ради избежания соблазна нужно отказываться от духовных благ. Так, Августин говорит, что «возрастание опасности схизмы должно приостанавливать наказание за грехи». Но наказание за грехи является духовным благом, поскольку оно суть акт правосудности. Следовательно, ради избежания соблазна нужно отказываться от духовных благ.

Возражение 2. Далее, наиболее духовной вещью является Священное Учение. Но ради избежания соблазна надлежит воздерживаться и от него, согласно сказанному [в Писании]: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями – чтобы они… обратившись, не растерзали вас» (

Мф. 7:6). Следовательно, ради избежания соблазна нужно отказываться от духовных благ.

Возражение 3. Далее, братское исправление, будучи актом любви к горнему является духовным благом. Но, как замечает Августин, ради избежания соблазна подчас надлежит воздерживаться от него, следуя «мудрому правилу любви»[499]. Следовательно, ради избежания соблазна нужно отказываться от духовных благ.

Возражение 4.

Далее, Иероним говорит, что если мы воздерживаемся от чего-либо ради избежания соблазна, то должны при этом изыскать возможность сделать это без причинения ущерба троякой истине, а именно истине «жизни, правосудности и учения». Но следование наставлениям и даяние милостыни нередко могут быть опущены без причинения ущерба вышеприведенной истине, в противном случае кто бы ни опускал их, он всегда был бы виновен в грехе, а между тем подобные вещи являются наибольшими среди духовных деяний. Следовательно, ради избежания соблазна можно отказываться от духовных деяний.

Возражение 5. Кроме того, избежание любого греха является духовным благом, поскольку любой грех причиняет духовный вред грешнику Но, похоже, что иногда нужно совершить простительный грех, чтобы избежать соблазна ближнего, как, например, когда посредством своего простительного греха удается уберечь кого-либо от совершения греха смертного, поскольку каждый обязан всячески препятствовать проклятию ближнего без ущерба для собственного спасения, которого простительный грех не лишает. Следовательно, ради избежания соблазна нужно отказываться от духовных благ.

Этому противоречат следующие слова Григория: «Если людей соблазняет истина, то лучше им соблазниться, чем нам отречься от истины»[500]. Но духовные блага связаны в первую очередь с истиной. Следовательно, не должно отказываться от духовных благ ради избежания соблазна.