Сумрачный дар

По сторонам дороги мелькали пыльные оливковые рощи, виноградники и абрикосовые сады, уже слышался гомон праздничной столицы. Но Дайм не обращал внимания на пейзажи. Он снова перебирал в памяти день перед новым, триста девяносто четвертым годом. Последний раз, когда он видел мать…

Глава 18

К вопросу о добре и кулаках

Королевство Ольбер – примерно пятая часть территории империи Фьонабер. С запада омывается Туманным проливом, на севере граничит с Ледяными Баронствами. Славится шерстяными тканями и лучшими на континенте элем и бренди.

Из учебника географии

393 год, 22 день снежника. Замок барона Маргрейта, королевство Ольбер

Дамиен шер Маргрейт

Тишину светлой комнаты нарушали только два негромких голоса, скрипучий старческий и ломкий юношеский. Резные шкафы с книгами, кресла с полосатой обивкой, зелено-золотистые шторы на стрельчатых окнах придавали баронской библиотеке уют. Из окон библиотеки открывался чудесный вид: сосновый бор и заснеженные поля, замерзшая река под стенами замка и большая снежная горка, полная ребятни с санками. Радостный гомон слышался даже через закрытые окна, солнечные блики сверкали на изукрашенном изморозью стекле и прыгали по столу, пятная пергаментные страницы.

– Светлый шер, не отвлекайтесь. Вы неверно произносите. – Голос наставника оторвал Дайма от созерцания братишки, навернувшегося вместе с санками в сугроб.

Урок языка Полуденной Марки шел своим чередом. Наставник, как всегда, требовал от ученика совершенства и выговаривал за каждую ошибку. К счастью, и логика, и математика, и алхимия, и прочие необходимые шеру науки давались баронету Маргрейту легко. Особенно же ему нравились история и экономика – новая, чрезвычайно интересная наука, придуманная гномами и пока не признанная в классических университетах.

Несмотря на желчный характер и строгость, наставник не возражал против изучения юным светлым хоть экономики, хоть тролльей наскальной живописи, лишь бы не в ущерб основной программе. Он гордился учеником, считая личной своей заслугой его неистребимую жажду знаний и способность мгновенно усваивать информацию. Но из принципа не хвалил.

Дайм уже предвкушал, как после урока скатится вниз по лестнице, накинет волчью шубу, схватит санки и помчится к веселой компании на горке. Младший брат и старшие сестры давно закончили дела и развлекались. Иногда Дайм завидовал им, условным шерам – заниматься им приходилось куда меньше. Зато Дайм родился даже более одаренным, чем мать: целых две стихии, разум и вода. И кроме грамоты, математики, риторики и прочего ему приходилось изучать еще десяток наук, необходимых истинному шеру. Времени это занимало невероятное количество, правда, было настолько интересно, что никакие развлечения и в сравнение не шли. Разве что фехтование, которым истинные шеры частенько пренебрегали, привлекало Дайма не меньше учебы.

Но на горку Дайм в тот день так и не попал. Едва окончился урок, в дверях библиотеки появилась матушка. Блестящие каштановые локоны, улыбчивые золотисто-карие глаза и свежий румянец заставили бы незнакомого с баронессой Маргрейт человека принять ее скорее за старшую сестру Дайма, нежели за мать. Несмотря на четверых детей, старшей из которых недавно исполнилось восемнадцать, Летиция Маргрейт сохранила девичью стройность и гибкость.

– Светлый шер, будьте любезны, оставьте нас. – Баронесса сопроводила слова улыбкой, но Дайм видел в ее глазах тревогу и печаль. – Мне нужно поговорить с сыном.

Наставник поклонился и покинул библиотеку.

Дайм подошел к матери, так и стоящей у порога, и взял ее за обе руки.

– Что случилось, матушка, вы так взволнованы?

– Давай присядем. – Баронесса позволила сыну усадить себя в кресло и подвинуть скамеечку для ног, подождала, пока он сам устроится на стуле, и только тогда заговорила. – Дамиен, я должна просить у тебя прощения. Ты знаешь, я люблю тебя не меньше твоих сестер и братьев… может быть, даже больше…

Устремив взгляд в окно, баронесса замолчала. На гладком лбу обозначилась горькая складочка. Тонкая, украшенная кольцами рука затеребила юбку. Дайм смотрел на мать и понимал, что не хочет услышать то, что она собирается сказать. Хотя он уже догадывался, о чем пойдет речь.

– Матушка, право, не стоит.

– Стоит. Ты знаешь, кто твой отец.

– Да, конечно.

– Покойный барон никогда не говорил с тобой об этом. Он любил тебя, как родного сына. И слухи давно уже прекратились…

– Мне достаточно посмотреть в зеркало, матушка, – грустно улыбнулся Дайм.