Сумрак

Голоса всех девушек за пределами офиса наполнили раздевалку, когда они готовились к тренировке, и я чувствовала на себе ее взгляд, ожидающий ответа.

Но это было бесполезно. Я не собиралась менять свое мнение.

"Может, происходит что-то еще?" — спросила она.

Я сжала ремень на груди, ткань резала руку.

Но я сделала глубокий вдох и вернула очки на переносицу, выпрямив позвоночник. "Никто не даст мне стипендию на плавание", — выплюнула я. "Я должна тратить свое время на то, что поможет мне поступить в колледж. Это было пустой тратой времени".

Прежде чем она успела ответить, или выражение ее лица сделало это еще больнее, я крутанулась на месте и открыла дверь, выходя из ее кабинета.

Слезы застряли у меня в горле, но я заставила их сжаться.

Это было отстойно. Я собиралась заплатить за это. Это был не конец. Я знала это.

Но у меня не было выбора.

Боль в спине разгорелась, когда я шла через раздевалку, и я ударила рукой в дверь, чувствуя, как боль в запястье отдается в руку, прежде чем выйти в коридор.

Но я прошла через это, не обращая внимания на дискомфорт, направляясь по почти пустому коридору.

Я была рада, что выбралась оттуда до того, как она спросила, почему я не ухожу из группы. Группа не помогла бы мне поступить в колледж. Я не была настолько хороша.

Просто это было все, что у меня оставалось, чтобы выбраться из дома, и для этого мне не нужно было надевать купальник.

Я пожевала губу, десятитонный пикап висел у меня на плечах, пока я смотрела в пол. Я направилась к своему шкафчику, не глядя, куда иду, потому что я проходила этот путь миллион раз. Просто держи себя в руках. Время пройдет. Жизнь пойдет дальше. Я шла в правильном направлении.

Просто продолжай идти.

В коридорах толпилось несколько студентов, которые пришли раньше из-за клубов или других видов спорта, и я подошла к своему шкафчику, набирая комбинацию. До начала первого урока было еще немного времени, но я могла спрятаться в библиотеке, чтобы убить время. Это было лучше, чем сидеть дома.

Опустошив сумку от математики и физики, которые я закончила вчера вечером, я достала из шкафчика папку, учебник по литературе, экземпляр "Лолиты" и учебник испанского, держа все в одной руке, пока я копалась на верхней полке в поисках своей сумки с карандашами.

Он должен был узнать, что я ушла. Может быть, у меня было несколько дней покоя, прежде чем это случится, но в животе у меня затянулся узел, и я все еще чувствовала во рту медный привкус пореза двухдневной давности.

Он должен был узнать. Он не хотел, чтобы я бросила плавать, а объяснение причин, почему я должна это сделать, только разозлит его еще больше.

Я несколько раз моргнула, уже не ища свои ручки или карандаши, когда жгучая боль под волосами, оставшаяся с прошлой ночи, снова пробежала по моему скальпу.

Я не плакала, когда он потянул.

Но я отступила. Я всегда вздрагивала.

Где-то в коридоре раздался смех, и я оглянулась, увидев нескольких учеников, слоняющихся у шкафчиков. Девочки в школьной форме, юбки задраны намного короче, чем разрешенные три дюйма выше колена, а блузки слишком обтягивающие под темно-синими пиджаками.

Я сузила глаза.

Держа головы вместе и улыбаясь, когда они шутили с парнями, вся группа выглядела неглубокой, как дождевая лужа. Никогда не была достаточно глубокой, чтобы стать чем-то большим, чем она была.

Мелкой, скучной, нудной, невежественной и ничтожной. Все богатые дети здесь были такими.

Я наблюдала, как Кензи Лоррейн прильнула к Нолану Томасу, ее рот двигался по его рту, словно она таяла в нем. Она прошептала что-то ему в губы, и его белые зубы мелькнули в маленькой ухмылке, прежде чем он обвил руками ее талию и прислонился спиной к шкафчикам. Мое сердце пропустило небольшой удар, и я пощупала свою сумку с карандашами, рассеянно засовывая их в свой ранец, не отрывая от них глаз.

Мелкие, скучные, нудные, невежественные и бессодержательные.

Я моргнула, и выражение моего лица смягчилось, когда я наблюдала за ними.

Счастливые, взволнованные, смелые, дикие и на седьмом небе.

Они выглядели на семнадцать.

И вдруг, на мгновение, мне захотелось оказаться на их месте. Кем угодно, только не мной. Неудивительно, что в этой школе я почти никому не нравилась. Я сама себе уже надоела.

Разве это не фантастика — быть по-настоящему счастливым всего пять минут?

Ее друзья слонялись вокруг, разговаривали с его, но я видела только его и ее, размышляя о том, каково это. Даже если это не настоящая любовь, должно быть приятно чувствовать, что тебя хотят.

Но в этот момент Нолан открыл глаза. Он посмотрел на меня, встретившись с моим взглядом, словно знал, что я все это время была здесь. Вена на моей шее запульсировала, и я замерла.

Черт.

Однако он не прекратил целовать ее, не сводя с меня глаз, пока они двигались вместе. Затем… он подмигнул мне, и я увидела его улыбку сквозь поцелуй.