Сумрак в конце туннеля (сборник)

   Ничего нового. Расположенный на пересечении трех веток, крупный торговый узел уже не раз подвергался нападению охочих до наживы бандитов. Схема эвакуации была отработана до мелочей. Старики, женщины и дети уходили со станции вместе с молодыми людьми, которым впоследствии предстояло вернуться, после того как гражданские будут в безопасности. Словом, Сашка прекрасно знал, что делать. Жаль только, что до «калаша» сейчас не добраться, но не беда, с этим он разберется, когда придет назад.

   Два шага в одну сторону, три в другую. Где его объект? Какой сегодня день? Суббота или пятница? А схема: экстренная, стандартная или чрезвычайная? Так все-таки кухня или огороды? Кого выводить? Последний вопрос он уже хотел проорать в воздух, но понял, что в таком гаме е го вряд ли услышат. Замер на секунду и принял единственно верное решение – двигаться прочь от пальбы, в противоположные туннели, и уводить со станции тех, кого сможет.

   Сказано – сделано. Сашка, пригибаясь сколь можно низко, бросился прочь от палатки. О родителях он сейчас не думал. Отец наверняка обороняет дом, а мать покидает перрон вместе с кем-то из подобных ему.

   Эвакуация.

   Кто-то считает это слово синонимом трусости, жители же их станции – необходимой мерой. Здесь, в отличие от остального метро, умели ценить человеческие жизни.

   – Санька! Сюда! – окликнул юношу знакомый голос.

   На краю перрона, нервно оглядываясь, стояли четверо: низкорослый паренек, с коротким ежиком волос и тяжелым взглядом темных глаз, и три девушки, испуганно жмущиеся друг к другу. Две неразлучные подружки, Аня и Даша, которые вроде бы ни с кем кроме друг друга и не общались, и первая красавица станции, Л ера, – с рождения смуглая, с яркими голубыми глазами и точеной фигуркой китайской статуэтки. Руководство торгового узла гордилось ею как одной из своих достопримечательностей. И теперь напарник Александра с простым именем Егор уводил со станции именно эту красавицу. Лучше и быть не могло! Если он сейчас покажет свою отвагу, мужество, смекалку, то кто знает, как начнет относиться к нему это недосягаемое совершенство с глазами цвета довоенного неба…

   – Где все остальные? – напустив на себя важный вид, осведомился Сашка.

   – Остальные уже ушли. И нам бы не мешало поспешить. Застоялись.

   – Так, все за мной. – Парень спрыгнул на пути, стараясь не показывать, как разозлил его панибратский тон напарника. – Зубатый – замыкающим!

   Егор цыкнул, услышав свое прозвище, и ехидно усмехнулся. Начальника, мол, из себя изображаешь? Ясно перед кем. Ну-ну, изображай, Сашок. Не все тебе командовать.

   Ал чная темнота туннеля, даже не заметив, заглотила пять человек. Ненасытная утроба, постоянно переваривающая в своем нутре множество жизней, сомкнулась за спиной Зубатого. Маленький отряд покинул станцию.

  * * *

   Луч фонаря путеводным клубком скакал по шпалам. Замирал на короткое время, поджидая остальных, и вновь бросался вперед. Иногда пробегал под ногами человеческой цепочки и, увернувшись от сапога Егора, тревожно вглядывался в темноту за спиной. Но позади было тихо, и конус света, стараясь не бить в глаза, возвращался на привычное место – во главе отряда.

   Сколько они уже прошли? Метров четыреста, наверное. Точно миновали блокпост, на котором не осталось ничего напоминающего оружие. Сколько Сашка не искал, но так и не нашел даже ножа. По всей видимости, наряд покинул огневую точку, чтобы помочь обороняющимся на станции. Видимо там совсем горячо. А они тут время теряют! Санек хотел пнуть шпалу, но промахнулся и едва не растянулся на полу.

   – Тихо! – громко прошипела идущая следом Валерия. – Слышишь?

   Парень прислушался. И в самом деле, впереди слышны какие-то крики, бряцанье железа. Хорош командир! Прет, как мутант по весне, неудержимо, вперед-вперед, но так же бестолково и глупо. Башку опустил, надулся от важности – как же, спасает гордость всей станции, мужик, блин! Тьфу ты!

   Самобичевание прервал выстрел. Хлесткий, злой, закончившийся противным мяуканьем рикошета. Совсем близко. Что такое? Не должно быть никакой стрельбы, там же все свои, соседняя станция принимает беженцев, так заведено, и не раз уже бывало. Тогда кто стреляет?

   За поворотом мелькнул блеклый отсвет, мазнул стену туннеля, втянулся обратно. Громыхнула короткая очередь, пули с дробным цоканьем простучали по бетону. Пронзительно закричала женщина, но вопль быстро оборвал новый выстрел. Сашка затравленно огляделся по сторонам. Вперед идти яв но нельзя, тогда куда? Обратно? На обстреливаемую станцию? Или… Луч фонаря заскакал по стенам, осветил гибкие тела кабелей и труб, провалился в щербины и трещины тюбингов. Туннели здесь испещрены разнообразными техническими ходами и вентиляционными шахтами. Такое чувство, что в окрестностях их станции порылась целая компания огромных червей, ибо зачем человеку все эти лазы и шкуродеры? Решение пришло мгновенно.

   – За мной! – Сашка первым шагнул в сторону и, пригнувшись, отворил низкую ржавую дверь. Никто не стал возражать, и отряд постепенно втянулся в густую сеть подсобных помещений.