Сумрак в конце туннеля (сборник)

   – И вот этот телевизор. Где-то должны храниться на полках диски с мультиками. В детстве я их очень любила. У меня всяких-разных было. Там все так красиво подавали – мир, любовь, обязательные счастливые концов ки. После войны я все никак не могла понять, почему мир не такой, как в мультиках? Зачем люди уничтожили его? Ведь мультфильмы создавали те же люди. Они же что-то хотели сказать этим!

   Вадим не знал, что ответить. Сколько времени прошло со дня падения последней бомбы, он не знал – сбился со счета, а то и вовсе не считал. Но тем не менее тема «почему все случилось…» оставалась весьма популярной и через двадцать лет после Катастрофы. И останется, пока живы те, кто помнит старый мир. Он ведь был не таким уж и плохим…

   – Наверное, что-то и хотели. Но, видимо, тех, кто не создавал мульт-фильмы, было больше.

   Впервые с момента их прихода сюда наступила тишина. Яна погрузилась в воспоминания, связанные с этим местом, а сталкер думал о том, что у него с этим домом была другая связь, нежели у нее. Пускай он здесь и не жил, пускай у него и не было дома в прошлом, он обрел его в настоящем. Вот и думай, так ли уж плох постапокалипсис?< br>    – А у меня все было по-другому. Я сам в детдоме вырос. Школу жизни познал слишком рано, сбежал, когда подумал, что подрос. Первый раз вернули, а вот во второй не догнали. Скитался по улицам, пытался выживать, но кем я был тогда? Считал себя большим, а на деле мелкий шкет. В конце концов стал практически жить в метро – днем просил подачки, ночами уходил в туннели. Как не сбили – большая загадка. Наверное, благодаря этому и спасся. Ни дома, ни родителей не помню совсем – меня подкинули новорожденным.

   – Прости, я не знала…

   – Да ладно. Я не скажу, что у меня было неинтересное детство. Например, к своим годам я ориентировался в метро покруче любого путевого обходчика. Да и столько историй было! – сталкер рассмеялся, вспоминая какие-то моменты из прежней жизни.

   – И все равно – должно быть, это слишком тяжело… с этим жить?

   – Вовсе нет. Наоборот. Там я был никем, не имел ничего, у меня никого не было, хотя в мире было так много людей. А сейчас у меня есть дом, ты, друзья, цель, собственные взгляды. Да и многих ли ты видела сейчас с романтическими взглядами, а?

   – Кроме тебя дураков нет, – уже ласково ответила она, пододвигаясь к нему.

   – Почему сразу «дураков»?

   – Потому что. За это я тебя и люблю.

   – За дурость?

   Яна положила ему голову на плечо, Вадим, в свою очередь, обнял ее. А он и не знал, кто ее родители, как и она не знала, кто он на самом деле. О прошлом они не говорили, так как оба безмолвно, с самого начала решили, что живут настоящим и будущим, без постоянных причитаний о том, что осталось за бортом. Детдомовец и девушка, которая родилась в богатой семье. В прошлом мире они бы никогда не смогли стать единым целым. Откати колесо времени назад, сотри последнюю войну, и где они были бы? Оборванец, просящий милостыню, и подросшая девушка из хорошей семьи. Если бы и встретились, то чисто случайно, соприкоснувшись взглядами под холодными сводами подземки. И где их любовь? Она есть здесь и сейчас.

   – Думаешь, мы вернемся назад?

   – А тебе хотелось бы?

   – Тут неплохо. Да и дом у нас уже есть.

   – Я не знаю, честно.

   – Ты же чертов романтик, Вадим.

   – Зачем возвращаться, когда мы и так уже здесь? – попытался отшутиться он.

   – Я про другое. Про нас – людей. Мы заслужим право заселить землю снова?

   – Наверняка заслужим, если только все будут думать так же, как и мы с тобой. Но для этого должны пройти года, может, больше. Сейчас везде такая обстановка, что нас никто не ждет. Да и мы – не готовы.

   – Интересно, а есть ли место на планете, где не знали последствий Апокалипсиса?

   – Я слышал, что Австралию не бомбили – не было резона. Но и там сейчас вряд ли так же светло и тепло, как было. Наверняка и их коснулись последствия.

   – Но не так, как нас? – девушка никак не унималась.

   – Не так, наверное. Ян, я, честно, не знаю.

   – Наверное, там хорошо. Если мы однажды вернемся сюда без страха, – она на минуту замолчала, видимо вспоминая собак, караулящих у входа, после чего продолжила: – мы поедем туда?

   – Куда это, мать, ты собралась?

   – В Австралию. Я там никогда не была.

   – Съездим, а чего ж не съездить. Можно даже будет совершить турне по всему миру. Я сам нигде не был.

   – И я.

   В комнате опять воцарилась тишина. Только за окном было слышно поскуливание и повизгивание. Как бы они ни хотели оградиться от внешнего мира, он был тут как тут, напоминая о себе полными обреченности и непередаваемой тоски звуками и пустынными пейзажами, которые открывались за окнами. Их мир был пока что слишком мал, чтобы отпочковаться от основного. И как бы Вадим ни старался, сколько бы попыток ни предпринимал, чтобы оставить внешний мир за дверьми, пока что эта задача оставалась непосильной.