Сундук золота и всех обратно

Во дворе напротив Тодта и Мятого трое недоброжелателей уже договорились, кто будет первым. Жилистый мужик лет тридцати с тонким колющим мечом. Мятый просил у кого-нибудь одолжить оружие, но все отказывались.

- Как я могу принять вызов, если у меня нет меча, - пожаловался Мятый вышедшему посмотреть «авторитету из угла». На этот раз в углу сидел Томазо Беккино, разбойник с большой дороги.

- Дуэлянт без меча подобен дуэлянту с мечом, - широко улыбаясь, ответил Томазо, - Только без меча.

- Не судьба, отче, - сказал Мятый, - Пора мне, негодному, сдохнуть и вернуться в грязь, из которой вышел.

- Что значит, не судьба? – строго спросил священник.

- Я сто лет меча в руках не держал, - ответил Мятый, - До последнего времени.

- Но ты бил людей эти семь лет?

- Бил, конечно.

- Руками?

- Не только. Ногами, палками, бочками, камнями, клиньями, кувалдой, рукояткой от кабестана…

- Сейчас алебарду соберем.

- Я алебарду отродясь в руках не держал.

- Тогда вот тебе палка, - Тодт протянул свой новый посох, - Палкой бить умеешь. Черное дерево, просто так не перерубят. Чего не хватает?

- Ног. Я шаркаю, как старуха в деревянных башмаках.

- Как же ты утром дрался и бегал?

- Разозлился, - развел руками Мятый.

- Забыл, что за меч не брался, что ногами шаркаешь?

- Да.

- Отойдите, отче, - вежливо сказал какой-то разбойник.

- Я его духовник, - спокойно ответил Тодт.

- И что?

- Ему надо помолиться перед боем.

- Зачем?

- Потому что я так сказал.

Собеседник икнул. Мятому надо помолиться перед боем? Духовник?

- Ну молись, что поделать, - разрешил противник.

- Был бы у тебя меч, я бы нашел тебе подходящее место из Писания, - Тодт вздохнул. В его изложении Библия больше напоминала фехтбух.

Мятый опустил голову.

- У меня только посох. В Писании есть про посох?

Тодт просиял, как будто понял что-то важное. Он вспоминал, где в Писании «палка», а надо было вспоминать «посох».

- Повторяй за мной. Господь пастырь мой, и я ни в чем не буду нуждаться!

- Господь пастырь мой, и я ни в чем не буду нуждаться! – тихо повторил Мятый.

- Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего!

Мятый повторил несколько уверенней, чем первую фразу.

- Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной! – Тодт ощутимо повысил голос, и Мятый вслед за ним.

- Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня! – Тодт обхватил ладонью руку Мятого, державшую посох.

- Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих!

- Умастил елеем голову мою! Чаша моя преисполнена! – Тодт почти кричал.

- Так, благость и милость Твоя да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни! – проорал последнюю фразу Мятый.

Тодт хлопнул его по спине.

- Вырви ему сердце! – сказал он вместо благословления.

Мятый зарычал и бросился вперед, совершенно не подволакивая ноги и бесстрашно размахивая посохом.

Посох имеет перед мечом только то преимущество, что он заметно длиннее. Но в сильных руках оно может стать решающим.

Не каждый может отличить африканское черное дерево от обычной палки, крашеной в черный цвет или покрытой темной морилкой. Тем более, не каждый и не любым мечом осилил бы не то, что разрубить, а даже заметно надрубить такой посох.

Мятый размахивал посохом как двуручным мечом, держа левой рукой за конец, а правой на фут дальше. Его противник, вооруженный довольно длинным клинком, но все-таки одноручным, легким и предназначенным в первую очередь для укола, затруднялся парировать тяжелые удары, не говоря уже о том, чтобы перейти в атаку. Впрочем, как и все генуэзские браво, он поддерживал форму, поэтому не столько парировал, сколько маневрировал и уворачивался от ударов.

Маневрировать и уклоняться пришлось всем зрителям в небольшом дворе. Мятый еще не попал ни разу, а противник уже нашел у него уязвимые места и ловким выпадом зацепил правое предплечье. Посох-древко звонко ударил о землю стальным подтоком там, где только что стоял юркий генуэзец, а тот, в очередной раз увернувшись, вытянулся над лужами и грязью в низком выпаде, вытянулся всем телом в одну линию от пальцев левой ноги до острия меча и направил клинок в живот Мятого.

Мятый успел втянуть таз и нанес горизонтальный удар слева направо с земли на уровне пояса намного быстрее, чем кто-либо мог ожидать, но посох пролетел над головой противника, настолько низкий у того получился выпад.

Еще быстрее Мятый развернул посох в воздухе и махнул справа налево. У противника хватило ума на полноценную атаку, а не на единичный прием. Он схватился левой рукой за посох между руками Мятого, а мечом вот-вот ткнул бы под ребра, но недооценил силу и скорость удара настолько, что не удержался на ногах и повалился на спину. Мятый тут же упал ему коленом на грудь, наклонился и ткнул пальцами в глаза.

Сзади на Мятого неожиданно для всех напал еще один недоброжелатель. Сделал шаг от стены, одновременно вытаскивая меч из ножен.

Тодт метнул в него холщовую сумку с наконечником коузы. Попал не то в висок, не то чуть выше. С такого расстояния смешно не попасть.