Сунул Грека руку в реку

     - Да, я не об этом, это всё текучка, мелочи жизни, - Владимиров глубоко затягивается и мнёт сигарету в грубых пальцах. – Ты представляешь, что комсомолята в наших газетах вычитывают? Мне моя вчера рассказала, один из её шустриков заявил, что СССР, мол, развалится через 20 лет! Вот ведь поросёнок! И ведь прав, пацан, прав, как ни крути…

     - Михалыч, ты бы так громко такие вещи не поминал бы. Ладно, я, мы с тобой уже 20 лет знакомы, с комсомольской поры штаны протираем, и куратор у нас с тобой один. А если кто из посторонних услышит? Замучаешься же объяснительные писать! Школьника этого гэбисты затаскают, родителей его тоже не пожалеют. Они у него кто?

     - Да, я не знаю, не спрашивал… Прав ты Абрамыч, но вот эта твоя правота как раз доказывает, что конструкция запросто может накрыться медным тазом. Не может власть долго на штыках сидеть, колко. Да и не в пацане дело. Если в наших газетах может прочесть один, то смогут прочесть и сто. А может уже и прочли? Это может у нас с тобой глаз замылился…

     - Ничего не будет, на самом-то деле. Ну, прочтут, и что? Демонстрацию с революцией устроят? Нет же! По кухням потрындят, фигу поглубже в карман спрячут и будут дальше кричать – Слава КПСС!

     - Вот опять ты не понял. – С досадой стряхнул пепел в консервную банку Владимиров. – Если проверяющие вдруг обнаружат такое в газетах, то головы полетят со всех редакторов, начиная с «Правды» и до заводских многотиражек. Так что лучше действительно куратору ничего не говори, а то никаким коньяком не откупишься.

     - Не враг же я себе, понимаю, но и ты Михалыч, что-то болтать стал много, стареешь, наверное – Кеплер понял, что разговор закончен, щепотью придавил бычок в импровизированной пепельнице, и перевел на другую тему – Ты сегодня на Чекалду поедешь?

     - Съездил бы с удовольствием, но мне еще отчет о новых кандидатах надо сочинить, вчера из горкома звонили, требовали закончить побыстрее. Всё спешат, всё спешат куда-то.

ГЛАВА 11. АКАДЕМИЧЕСКИЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ

     15 сентября мы всей семьёй едем на День Рожденье к тёте Вале в Академгородок. Едем прямо с утра, потому что из-за дачи, которую родители купили два года назад, мы стали редко бывать у Груздевых. Мне у них нравится. Такая огромная библиотека, что завидки берут. Правда, три четверти книг – специальные научные труды и издания иностранных университетов.

     Тем временем мы едем в восьмерке по Большевичке. По сторонам мелькают привычные окраины. Машин мало, ни о каких пробка речи нет. Автобус идёт быстро, и через сорок минут мы уже высаживаемся на Морском. Сентябрь в Академе, чудо как хорош. Главный проспект украшен колоннадой нефритовых сосен и, украшенных медовой сентябрьской листвой, берез.

     По улочке Правды спускаемся к девятиэтажкам на Терешковой. Отец, как бывший штурман, безошибочно приводит наш дружный коллектив к нужному дому на Терешковой. Подъезд первый, поэтому его помнят все. Дома новенькие, лифты у них тоже новые, чистые, ещё без наскальной живописи.

     Кроме двух мелких девчонок, у Груздевых есть старший сын Иван. Ванька младше меня на два года, но так как в школу пошёл с шести, то учится сейчас в девятом. Он будет рад поболтать со мной о планах на будущее, ему всё-таки тоже скоро со школой прощаться.

     Чирик-чик-чик-чирик - звонок у них тоже не обычный, а с электронными птичьими трелями. Пока такие звонки редкость, наверное, дядя Лёша его из-за бугра привёз. Звонок сопровождается звонким лаем. Это черная фокстерьериха Клякса, существо доброе, но очень громкое.

     А вот и сам хозяин. В белой рубашке с распахнутым поднятым воротом, в серых брюках и домашних тапках он выходит нам на встречу. Наверное, мы застали его, когда он галстук повязывал. Алексей Дмитриевич жмет руку отцу, потом мне. Рука у дядьки крепкая, хотя и не хватает на ней двух пальцев. Обнимает маму и Юльку и хозяйским жестом приглашает в дом.

     - Заходите, заходите, у нас еще, правда, ничего не готово, но дамы пусть займутся столом, мОлодежь и пОдростки всегда, я думаю, найдут темы для разговора, а мужчинам полагается заняться мудрой игрой. –Груздев помнит, что папаня у нас заядлый шахматист.

     - Учись сын, как гостей встречать полагается, - это уже отец вступает в процесс воспитания. Хочет показать, что заметил хозяйские старания.

     Груздев невысок ростом, даже ниже отца, но зато широк в плечах и крепок как борец. В глаза бросается высокий лоб с зачесанными назад черными волосами. Крепкий подбородок с симпатичной ямочкой дополняют картину, а открытая широкая улыбка, за которую его любят окружающие, говорит о добром характере.