Суп из лапки любимой кошечки

А постельное бельё я спокойно могу купить и у себя в поселке. Правда, оно действительно сильно подорожало. Совсем давно оно стоило 400 р. Потом стало стоить 700. А сейчас уже 1100…

У меня есть знакомая по инету женщина, она мне осенью отправила посылку с б/у вещами, где в том числе было и постельное бельё. Вообще-то я не пользуюсь ничем бэушным. Раньше не пользовалась. А теперь до того обнищала, что приходится принимать такие подарки от добрых людей…

А вот многие люди пишут здесь такое: «Чем вам помочь?» и потом тихо исчезают. Бог им судья. Может, смогу вылезти когда-нить из этой проклятой нищеты…

Оскомина от путешествий

До того, как я попала в Штаты, я была уверена, что это самая прогрессивная и демократическая страна в мире. Я была человеком. зомбированным нашей пропагандой, ведь если судить по тому, что пишут СМИ – в Штатах просто рай на Земле, а у нас всё плохо…

Но поехала я туда совсем не поэтому. Просто наступил такой момент в моей жизни, когда халява кончилась (мы долго сдавали квартиру подруги в центре Москвы и на эти совсем даже неплохие деньги объездили полмира), а так как мне было всего лишь 56 лет, я тогда была бодра и здорова, то я решила – а почему бы мне не поработать и не подзаработать, тем более, что на родине меня на приличную работу давно не брали.

Впрочем, в Штаты я поехала с целью устроиться на работу «неприличную» – бебиситтер, а попросту нянькой.

Визу я получила на удивление легко. Билеты на самолет 10—12 лет назад стоили тоже совсем недорого, а я еще купила по какой-то акции, по дешевке.

Этот капиталистический «рай» в итоге оказался серым и до безобразия скучным местом. Всё там было ненастоящее – города, похожие один на другой как две капли воды, многочисленные толпы зомби разных национальностей – китайцы, евреи, мексиканцы, арабы и много-много русских, сбежавших от нашей тяжелой жизни, но попавших из огня да в полымя.

Ничего не скажу – шмоток там было хоть завались в их дешевых огромных супермаркетах. У них это единственное удовольствие и развлечение в жизни – потреблядство. Они целыми днями слоняются по этим километровым закромам, до отказа забитым всяким барахлом. Привозят в свои одинаковые дома и битком набивают все помещения этой рухлядью. Причем все это доступно не только богатым, как у нас – это доступно абсолютно последним беднякам, было бы куда тащить. Даже я не удержалась, хоть всегда считала себя антимещанкой, поскольку хоть мой заработок и считался невеликим, но на него можно было скупить кучу всякого добра.

У них в домах есть огромные комнаты, которые называются «гардеробными». И там у них пылится такое количество одежды, которого хватило бы на пять жизней. Многое из этого они не надевают вообще ни разу.

Продуктовые супермаркеты под стать всем другим – страшное количество продуктов в красивых упаковках, но когда их начинаешь есть, это очень невкусно…

Не спорю, это мечта нашего обывателя – жить, как они. Но я там начала медленно сходить с ума и поняла, что мне надо срочно оттуда делать ноги, пока это не кончилось совсем плохо. Я, совершенно не плаксивая, начала там каждую ночь рыдать в подушку и жалеть себя, несчастную жертву своих заблуждений. И нет худа без добра – приехав туда 114-и килограммовой толстухой, я уехала нормальной теткой с весом в 70 кг.

Я много где была и много чего видела. Но комфортнее всего я чувствую себя в захудалом поселочке Тверской области, в котором, если получится, и мечтаю остаться до конца дней своих, несмотря на то, что всю свою сознательную жизнь я провела в Москве и Питере. Не открою Америки, если скажу, что жить можно где угодно, хоть на Марсе. Человек – он как таракан, везде приспособится. Но по заграницам можно попутешествовать – и вернуться туда, где твой настоящий дом.

Виртуальная реальность детства – книги

В детстве воспринимаешь жизнь совершенно по-особому. Мои воспоминания начались совсем рано, мне было полгода или того меньше. Кроватка у меня была на полозьях, и я научилась сама её раскачивать. При этом она страшно громыхала. А за стеной умирал от саркомы молодой парень. И я помню, как пришла соседка, его мать, тетя Маруся, и стала просить бабушку, чтобы я этого не делала.

Я долго не разговаривала, чуть не до трёх лет. Думали, что я немая, и уже собирались показать меня врачу, как я вдруг заговорила, и стала разговаривать совершенно как взрослая. Я умела выговаривать самые сложные имена и отчества вроде «Алевтина Иннокентьевна» или «Аполлинарий Брониславович» (был такой у бабушки сослуживец).

Бабушка начала мне читать русскую классику совсем крошке, когда мне был годик с небольшим. И было замечено, что я сижу с очень серьёзным выражением лица и «внимаю». Была даже фотография такого момента, но у меня в деревне украли чемодан (он был куплен в Штатах) вместе с альбомом, о чем я сильно жалею – фотографии там были просто уникальные.