Суперденьги

Начался поиск решения, как включить фактор риска во все расчеты (при том, что для профессионалов в самом понятии риска потерь, конечно же, не было ничего нового). Можно ли количественно оценить риск и не зависеть от интуиции или опыта портфельного менеджера? Так родилось то, что впоследствии назвали «бета-культом» (от греческой буквы «бета» — β). Бета стала измерителем рыночного риска, выражаемого через изменчивость доходности, и неотъемлемой частью теории оценки капитальных активов. Бета-культ принес на Уолл-стрит новый жаргон, с которым можно было вволю поиграть. Десятки брокерских фирм стали предлагать услуги по измерению беты, при этом некоторые из них рекламировали свое нововведение, оплачивая полностраничную рекламу в

Wall Street Journal и New York Times

. На поверхность тут же вынырнули математики и компьютерщики, а народ постарше принялся ворчать. Лемонт Ричардсон из фирмы Booz Allen выразился так: «Все эти типы с математическим и компьютерным образованием, уверяющие, что могут оценить риск с точностью до пятого или шестого знака после запятой, — не более чем шарлатаны».

Говоря о бета-теории, с чего-то приходится начать. Обычно начинают с «Теории игр и экономического поведения», книги, написанной Джоном фон Нейманом и Оскаром Моргенштерном из Принстонского университета в 1944 г. Среди прочих вещей, в ней содержалось следующее утверждение: в игровой ситуации необходимо рассчитать риск, связанный с определенным выигрышем, а затем определить «выгодность» избранного метода достижения цели. В 1952 г. Гарри Марковиц опубликовал свою знаменитую статью в Journal of Finance — сокращенную версию докторской диссертации в Чикагском университете. Марковиц показал, что диверсификация способна сократить риск, что сам риск можно измерять изменчивостью доходности и что эффективный портфель — это такой портфель, который дает максимальную доходность при приемлемом для его владельца уровне риска. (Из-за этой работы Марковица назвали «отцом беты». Ныне он управляет небольшим арбитражным фондом, который активно использует компьютеры, но почти не уделяет внимания бете. На одном из бета-семинаров Марковиц заметил, что он не отец беты, а ее дедушка. Отцом он считает Уильяма Шарпа из Стэнфордского университета.)

В этой суматохе вокруг беты была одна интересная деталь. Вся эта статистика — и сама мысль о том, что некая формула, пусть даже очень сложная, может заменить менеджера — естественно была воспринята менеджерами как угроза. Пять лет назад на одном из семинаров модель Марковица, как все это стало называться, обсуждалась в течение всего утреннего заседания. Ее дружно и однозначно заклеймили. Вердикт: Марковиц не понял самого смысла диверсификации. А один из участников даже предложил (и это предложение вошло в стенограмму) «собрать все книги Марковица и спалить». Но за прошедшие пять лет брокеры — один из них, кстати, был участником того памятного семинара — стали предлагать своим клиентам, наряду с прочими услугами, и расчет беты их портфелей.

Бета-теория базируется на двух простых идеях. Первая заключается в том, что большинство акций и групп акций довольно тесно связаны с рынком в целом. Вторая гласит, что для получения более высокого вознаграждения необходимо принять более высокий риск. Риск портфеля определяется сравнением графика его доходности — прирост капитала плюс дивиденды — с графиком доходности какого-либо приемлемого рыночного индекса, допустим, S&P 500. Бета-коэффициент является мерой волатильности, чувствительности вашей доходности к рынку. По определению, рынок имеет бету, равную 1,0. Таким образом, портфель с бетой 2,0 имеет в два раза более высокую волатильность. Если рынок идет вниз или вверх, то этот портфель идет вниз или вверх в два раза сильнее. (Если вас интересует, куда во всем этом делась альфа, замечу, что она представляет собой остаточное влияние, не связанное с рынком, — это вертикальная ось, под углом к которой идет график беты).

Бета-теория открыла необозримый простор для тех, кто обожает нажимать клавиши компьютера, особенно в стенах высших учебных заведений. Когда Financial Analysts Journal опубликовал библиографию работ, посвященных риску и прибыли, в ней оказалось 253 статьи и 89 книг — а ведь дело было еще в 1968 г. С тех пор их число выросло на порядок.

Бета получила мощный толчок благодаря банкам и, конкретно, Институту банковского управления. В конце 1960-х гг. деньги утекали из банковских трастовых отделов и портфелей в «фонды результативности» и другие формы Go-Go. Люди, забиравшие свои деньги, говорили, что активные менеджеры рванули вверх — кто на 50 %, кто на 100 %, — а деньги, которыми управлял банк, не двигаются с мертвой точки вот уже десяток лет. И банкам нужна была статистика, которая бы сказала: «Конечно, прибыли там будь здоров — но ведь и риск не меньше».