Супергерой для Золушки

— Альбе-е-ерт! — Слегка напугав меня, Артем распахнул объятия для него, будто для старого знакомого. Подошел, стиснул и, как следует, встряхнул. — Весьма наслышан о тебе! Поздравляю! Пусть этот чудесный день запомнится вам на всю жизнь!

— Ну, еще увидимся… — кивнув на толпу ожидающих, усмехнулась я.

— Как все удачно сложилось, а? — Покачав головой, Артем подхватил меня за талию и притянул к себе. Совсем близко, почти касаясь носом моего лица. Улыбнулся, взяв за руку, и буквально впился взглядом в мои глаза. — Если не ребята, разве бы так все было? — Провел пальцами по шее, наклонился ниже.

Сердце в груди заклокотало. Опасно близко. Пугающе дерзко. Не собирался же он… прямо у них на глазах… Замерла, гадая, останутся ли следы ожогов на моей талии от этого прикосновения? Подняла палец, приложила к его горячим губам:

— Не здесь, дорогой. Ну, потерпи немного.

Он тяжело выдохнул и рассмеялся:

— Прости, совсем башню сносит!

А мне-то как. От этой безумной близости, от его запаха, обаяния, взрывающегося буквально фейерверком, стоит ему лишь улыбнуться.

Мы расхохотались и, взявшись за руки, пошли в здание. Там уже всех приглашали к столу. Нас усадили за самый крайний столик. Белоснежные скатерти, элегантная сервировка, рядом окно в пол. Все выглядело довольно мило, даже несмотря на то, что все близкие к молодоженам люди находились в центре зала возле них.

С нами посадили дальних родственников Альберта из Башкирии — тетушку Филару, дядюшку Ревинера и выводок их скучающих детей-подростков: Азатика, Булатика, Ринатика, Маратика. Пацаны возрастом от десяти до шестнадцати лет были причесаны, разодеты в нелепые костюмы по моде девяностых и уныло взирали на стол, уставленный экзотическими блюдами и кулинарными шедеврами из всевозможных морских гадов. Кристине же хотелось выпендриться, она и подумать не могла, что некоторым гостям захочется простой, земной пищи.

Мы с соседями по столику быстро нашли общий язык. Семейка оказалась действительно милой. Пока шла основная программа, Артем добыл для наших соседей нормальной еды в ресторане, чем сразу заслужил одобрение дядюшки и безусловную симпатию тетушки.

— Наверное, Альберт — альбинос, — шепнул, наклонившись, — все его родственники — приятные, смуглые и черноволосые.

— Наверное, — ответила, наблюдая, как мальчишки с аппетитом поедают пироги и плов.

— Неловко вышло как-то, — отозвался Ревинер, слушая аплодисменты после очередного тоста ведущего. — Говорили про одну невесту, приехали — здесь другая.

Мы встали, чтобы чокнуться с ними бокалами.

— Да, — с совершенно серьезным видом согласился Артем, — сотрудники ЗАГСа даже узнали Альберта. Вы, говорит, у нас уже были.

— И даже скидку сделали, — усмехнулась я, — как постоянному клиенту!

Тетушка Филара вытаращила глаза:

— Поспешно все это как-то, неправильно. Хотя девушка, вроде, хорошая. Нравится нам.

— Так ведь им пришлось, — выпив шампанское почти залпом, сделала невинное лицо.

— Да, — тут же подхватил мой кавалер, — обстоятельства, знаете ли…

— Угу, — подмигнула ошарашенной женщине, — говорят, что скоро станет заметно.

И нарисовала в воздухе круглый живот.

— Ой-ой-ой, — запричитала тетушка, — тогда да, конечно… Молодец, Альбертик, что не бросил… Ох, пойду-ка я еще Ифире расскажу.

— И Сулейману-абый, — с понимающим видом кивнул Ревинер. — Только Лаяза-апа не говори, совсем с ума сойдет от таких новостей…

— Конечно, — встала из-за стола женщина, — что я, по-твоему…

И дальше последовал приятный слуху непереводимый винегрет из башкирских слов.

— Тебе хорошо? — Спросил у меня Артем.

Мне хотелось прыгать от счастья.

— Хорошо, — призналась, боясь в очередной раз встречаться с ним взглядом.

С каждым новым глотком шампанского бороться с самой собой становилось все труднее, и тянуло к этому мужчине все сильнее и непреодолимее. За нашими спинами уже подходил к концу фееричный танец молодых с нелепыми па и постановочными поддержками.

— Потанцуем? — Вдруг предложил мой «парень», снимая ненавистную бабочку и пряча ее в карман. Расстегнул две пуговицы на вороте рубашки и вдохнул с облегчением.

— Нет, — смутилась, поднимая на него глаза. — Если только ты не хочешь, чтобы тебе оттоптали всю обувь.

— Хочу. — Артем встал, взял меня за руку и потянул за собой. — Мы в одной лодке, я не танцевал, наверное, лет десять. Но такая девушка… В таком платье… на которую все шеи сворачивают весь вечер… — Прижал меня к себе и взглянул в глаза. — Просто грех не потанцевать с такой.

— Понятно, — прильнула к нему, уткнувшись носом в плечо. Его одежда пахла свежестью, будто только что была с веревки, где до этого сушилась на морозе. — Тогда веди ты.

И доверилась его чувству ритма. Мы двигались плавно, будто просто покачиваясь на волнах. И мне в эту минуту больше всего хотелось, чтобы его губы немедленно проложили дорожку из поцелуев от мочки моего уха вниз к ключице. Но танец под пристальным вниманием гостей по-прежнему оставался вполне целомудренным.

— У твоей сестры такое лицо, — произнес он мне на ухо, — будто она поняла, что поставила не на ту лошадку.