СуперХерой

Незнакомец, судя по всему, тоже дураком не был — намек понял, кивнул и горестно вздохнул. Затем он прокашлялся и заговорил:

— Сеня, ээээ, ууу, ммм… (незнакомое слово). Уууу? — при этом гость изобразил глотательные движения, а потом смешно сморщился и закатил глаза.

— А-а-а-а! Пить, да? — Сеня повторил жесты, придерживая руками воображаемую кружку. — Пить? Да?

— Да! Пить! — оживился тот.

— Сейчас! Я сейчас! Подожди.

Мальчик резво выбежал из комнаты и помчался хозяйничать на кухню. С опаской включил газовую плиту и поставил чайник на огонь. Термопод, который забрал папа, эксплуатировался куда как проще — нажал себе кнопочку и готово, а с этими газами да спичками Сеня пока не очень хорошо управлялся.

Выждав минуту для порядка — на большее не хватило терпения — он достал грязные чашки из раковины, слил остатки утреннего кофе, положил внутрь по пакетику «липтона», насыпал сахар и залил все это дело чуть теплой водой. Разбавил получившуюся бурду молоком, положил в карман несколько коктейльных трубочек и побежал обратно, держа чашки на вытянутых руках. По пути половину расплескал, а то, что осталось, поставил на столик, страшно гордясь собой.

Эх, жаль, мама его сейчас не видит!

Столик Сеня подкатил к изголовью кровати. Достал из кармана трубочку, примерил. Достал вторую и соединил с первой. Примерил. Прикрепил третью. Потом четвертую. Получилась очень длинная соломинка, которая вполне дотягивалась до супергероя.

Люба все это время пристально следил за его махинациями, и как только смог ухватить трубочку губами, так сразу высосал содержимое чашки до дна. Мальчик и сообразить ничего не успел, как гость зубами перекинул соломину во вторую чашку, которую он вообще-то для себя принес, и ее тоже осушил. Сеня хотел было возмутиться, но тут в прихожей хлопнула дверь и дом огласил взволнованный крик матери:

— Сеня! Сеня, ты где? Сеня!

— Я здесь! — нехотя прокричал мальчик в ответ. — Люба, мы встряли, — вполголоса добавил гостю.

Через секунду в комнату ворвалась запыхавшаяся мама. Её растрепанные волосы торчали во все стороны, глаза пылали, а лицо перекосилось от негодования. Она грозно размахивала длинной металлической лопаткой для обуви, со свистом рассекая ею воздух.

— Не смей трогать моего сына! — с порога мать бросилась к кровати.

— Не ори! — ребенок перегородил ей путь. — Не трожь его, он супергерой!

— Супер-херой он! Не зли меня и отойди!

— Нет! Ты ничего не понимаешь! Его Люба зовут, и он меня не трогал!

— Чего?! Люба? Люба?! А что ж не Настенька-то, а?! Выйди из комнаты, а я с ним разберусь!

— Нет!

— Да!

— Нет! Я… Ой. Мама. Мам, смотри, — мальчик сбавил тон и пальцем указал на окно, которое выходило во двор.

Там, обходя заледеневшие лужи, шел папа. И что-то Сене подсказывало, что ничего хорошего его визит не принесет. Мама притихла и перестала размахивать лопаткой, Люба вывернул шею и тоже посмотрел в окно; а папа между тем открыл скрипучую калитку. Вот он подошел к входным дверям.

Щелкнул замок.

— Твою же мать! — очнулась мама. — Какого лешего он здесь забыл? Что делать, Сеня, что нам делать?! — она заметалась по спальне. — Так! Сеня! Отвлеки его! Сделай так, чтобы он сюда не заходил!

— А как?

— А я откуда знаю? Все, ступай!

Глава 3. Синяя чашка

Валентин перешагнул застывшие комья грязи на тропинке и поднялся на крыльцо. Достал из кармана полиэтиленовый пакет с надписью "Мария-ра" и несколько раз его встряхнул. Взялся за дверную ручку и она, к удивлению, легко поддалась.

Скорее всего, жена опять забыла запереть дом.

Уже не так уверенно он вошел вовнутрь. Прислушался — вроде бы, тихо.

Успокоившись, мужчина направился на кухню. Там он открыл кухонный шкафчик и достал с полки шесть синих тарелок. Аккуратно переложил стопку посуды в пакет. Чашки от столового сервиза нашлись в раковине. Валентин тщательно их вымыл и отправил в пакет к тарелкам.

Две чашки. А должно быть три.

Беглый осмотр шкафчиков, подоконника и стола пропажу не выявил. Возможно, жена опять оставила грязную посуду где-нибудь в гостиной — туда мужчина и пошел.

В коридоре ему чуть было не поплохело, потому что у стены, в тени, молча стоял сын и задумчиво смотрел в одну точку. Белая рубашка делала его похожим на призрака.

— Арсений? — Валентин спрятал пакет с гремящей посудой за спину.

— Привет, пап, — натянуто ответил ребенок.

— А ты почему не в школе?

— Я заболел.

— А мама дома?

— Нет. На работе. А ты зачем пришел?

— А ты что, отца родного не рад видеть?

— Просто, мама скоро на обед придет.

С самого начала разговор показался Валентину очень подозрительным. Как и то, что внешне здоровый сын в школьной рубашке почему-то находится не на занятиях, а дома. Но сталкиваться лицом к лицу с супругой сегодня он бы не хотел.

— Так, хорошо. Тогда скажи, где синяя чашка от сервиза. Я заберу ее и приду как-нибудь потом.

— Она в вашей спальне. В смысле, в маминой, — ребенок о чем-то задумался. — Только, ни в коем случае туда не заходи. Я сам все принесу.

— Почему не заходить? — напрягся Валентин.

— Э-э-э… Ну, нельзя! Там этот, беспорядок!