Суперлуние

– Да, мне-то перечислять имена защитников будет проще, – усмехнулась Тая, вспомнив про своего единственного демона Османтуса. – Это разве так трудно – просто вспомнить вовремя, что нужно сказать?

– Когда приходит низший демон, то нетрудно, – Матвей рассказывал с явной охотой. – Низших мы все в детстве навидались. А вот когда приходят демоны из легионов – первый, второй… то все серьезно уже. Такой демон-убийца страхом так долбанет – можно забыть не только свое имя, а вообще сам факт того, что ты существуешь и умеешь говорить в принципе. – Матвей осклабился в хитрой улыбке: – В таком случае некроманту конец: душа в тело уже не вернется. Но мы плохие варианты сейчас не рассматриваем, поэтому – произносишь свое имя, потом имена защитников и сакрал их вызова. Сколько защитников надо позвать, это все предварительно расчетами по мощности демонов надо вычислять. Лишних защитников вызовешь – они тебе не простят, что без боя остались, и обратно во Мрак уйдут. Любые демоны обожают бои и движуху – это их еда и стихия. Так вот, защитники приходят, и начинается бойня. Когда демон повержен, сам наносишь последний удар и приказываешь этой твари развоплощаться и поступать к тебе на службу. Если забудешь о такой формальности – остатки демона ускользают в явь, терзают полтергейстом кого-нибудь из твоих тезок, такие дела…

– А как же бессмертие? – напомнила Тая. – Разве неявь не может оживить некроманта?

– Если дрогнул перед демоном, забыл свое имя и защитников не вызвал, то душу из тебя демон выбьет. Тут уже неявь не поможет ничем. А если во время битвы просто рикошетом зацепило или защитник удар пропустил, то раны зализывать или жизнь восстанавливать – добро пожаловать в неявь, набирайся сил. Я понимаю твой вопрос, все-таки пятый легион… – Матвей покачал головой и ткнул пальцем в знак, нарисованный на своей футболке. – Видишь? Этот означает – Суперлуние. В память о «третьелегионнике», который меня чуть не убил однажды. Когда мощный демон приходит в явь, луна кажется больше, чем обычно. Люди говорят – иллюзия, но мы-то лучше знаем…

– Хватит пугать девушку ужасами, – сказал Макс. – Лучше бы посоветовал что полезное.

– Дочери Темнича? Вот уж не рискуй, она же нас всех за пояс заткнет, – заявила вдруг Маша, молчавшая все это время.

Практиканты и демоноборец рассмеялись, подходя к невысокому строению странной архитектуры, с круглым двором посредине.

Отель «Хилтон» в Хельсинки располагался на живописном берегу то ли залива, то ли озера: сквозь сосновый перелесок с пригорка поблескивала вода. Ко входу вела каменистая дорожка.

Стеклянные двери отеля распахнулись, пропуская их в просторный пустой холл, заставленный кожаными диванами. В полумраке потрескивал огонь в стекле экзотического камина, на стенах отсверкивали стеклянные панно.

– Terve! – с ресепшена им мило улыбнулись две светловолосых девушки-финки, и одна из них, впав на пару секунд в оцепенение, вдруг кивнула и поспешно повела по коридорам.

«Не спросили, кто мы и откуда заявились. Значит, в ее сознание сейчас внедрился служебник некроманта, указывает, куда идти», – отмечала про себя Тая, ступая по мягким ковровым дорожкам, которые делали шаги неслышными. Мимо тянулись двери номеров, пахло мокрыми коврами и дорогим мылом, негромко урчал стоящий на повороте коридора автомат со льдом.

– Täällä, – произнесла девушка, указав на беспорядок около одной из дверей номера, открытой нараспашку. – Poltergeist…

– Вижу, можешь идти, – отозвался Матвей, разглядывая опрокинутую возле дверей тележку. На ковре валялись тарелки, разбитый бокал с темнеющей лужей пролитого вина, в углу скорчилась смятая скатерть.

В номере царил разгром: Тая, зайдя туда вслед за остальными, поначалу решила, что здесь буянила компания, которая к утру разошлась, оставив одного гуляку валяться в смятой постели. Пока не увидела, как одна из тарелок наполовину торчит из стены над кроватью, будто она влетела в эту стену, как в кусок масла, да и застряла. На полированном столике была разложена мятая газета, пестреющая заголовками по-фински, на которой авторучкой была начиркана пентаграмма с какими-то странными знаками по бокам.

– Па-а-адъем! – зычным голосом пропел Матвей, рывком отодвинув занавески и впуская в полумрак яркое солнце. – Вставай-вставай! Э-эй…

Подойдя к спящему на кровати парню, он потряс того за плечо.

– Слышь, чувырла. Ночью демона вызывал?

– А?..

Парень резко дернулся в кровати и сел, тараща сонные глаза. Выглядел он помято: волосы взъерошены, щека у уха расцарапана, под глазом красовался фингал.

– Вы кто?!

Он оторопело разглядывал всю вошедшую компанию: Таю, Матвея с Костей, Макса с Машей.

– Демона ночью вызывал? – громче повторил Матвей. – Чувырла, у тебя на газетке перед кроватью пентаграмма начерчена. Не отнекивайся, вызывал?

– Ну… да, кажется… было дело, – просипел парень, хмуря лоб и потирая виски пальцами. – А что, запрещено в Евросоюзе, штраф платить надо?

– Надо. Вставай, чувырла.

– Что, я еще что-то натворил ночью? – голос «чувырлы» стал жалобным. – Свои, что ли, из посольства?