Супруг по заказу

И несмотря на все это, Августа по-прежнему нуждалась в мужчине. Оливия и Джеймс не возражали против нового брака матери, а вот Сара, к сожалению, не могла смириться с мыслью о том, что кто-то заменит ее любимого папу.

Оливия закрыла крышку чернильницы и послала миссис Маккафери безмолвный сигнал оставить их. Как только за экономкой закрылась дверь, Оливия осторожна сказала:

— Мама, ты, конечно, можешь понять причину возражений Сары…

— Он всего на несколько лет младше меня. Какая-то ничтожная разница! Кроме того, никто не поверит, что мне больше тридцати пяти!

Августа взглянула на свое отражение в трюмо, выпрямилась и вскинула подбородок.

— И тебе совершенно ни к чему трубить на весь миро моем истинном возрасте, — строго добавила она.

— Сара расстроена не из-за его возраста.

Августа прошлась по комнате, остановилась у открытого окна и скомкала развеваемую ветром кружевную занавеску.

— Период моего траура давно закончен.

— Да. Но и это ничего для Сары не значит. Она очень любила отца. Как и все мы, — тихо добавила Оливия.

Хамфри Данмор был таким же хорошим отцом для нее и Джеймса, как и для родной дочери. Августа со вздохом склонила голову:

— Мне тоже его недостает. Но подумай, Оливия! Джеймс стал виконтом Фарли и ведет независимую жизнь. Рано или поздно он женится. Ты выйдешь замуж. Потом и Сара начнет выезжать в свет. И, как ты понимаешь, с таким лицом и состоянием, как у нее, в девушках не засидится. И что тогда делать мне? Жить одной или в доме сына? Ни за что. Я этого просто не вынесу. Поэтому я должна выйти замуж, пока еще достаточно молода и привлекаю мужчин. Давно пора об этом подумать. Почему Сара никак не хочет этого понять?

Оливия раздраженно вздохнула. В этой необычайной семейке, состоящей из беззаботного брата, инфантильной матери и угрюмой сестрицы, она иногда чувствовала себя строгой родительницей.

— Саре очень трудно это понять, матушка. Ты должна дать ей время. И не расстраивайся из-за ее выходок. Когда-нибудь она смирится и примет нового мужчину в твоей жизни. Ты забываешь, что и мы с Джеймсом вели себя раньше точно так же.

Августа послала дочери любящую улыбку.

— Ты такая хорошая девочка, Ливви. Такая чудесная дочь. Повезет же какому-то счастливчику получить тебя в жены! И я стану ужасно скучать по тебе.

Оливия рассмеялась, поднялась и обняла мать.

— Почему же ты постоянно требуешь, чтобы я вышла замуж?

Августа стиснула руку дочери.

— Ты считаешь меня безответственной, и, возможно, в чем-то права. Но я сознаю свой материнский долг. И должна позаботиться о том, чтобы найти тебе достойную партию. Это твой третий сезон, и тебе уже двадцать один год. Не позволю, чтобы говорили, будто одна из моих дочерей вот-вот выйдет в тираж! Ты уже отказала мистеру Прайну и этому типу… как там его… вечно забываю… И сама знаешь, что малейшего поощрения будет достаточно, чтобы привести его к алтарю.

— По-моему, мама, мы говорили о твоих планах. Не о моих, — отрезала Оливия.

Августа обняла дочь за талию и благодарно улыбнулась:

— Значит, ты не возражаешь против Арчибалда?

— Этого я не сказала. Я недостаточно хорошо знаю его, чтобы иметь по этому поводу собственное мнение.

— Хочешь сказать, что не соизволила ничего написать о нем в своем жалком журнальчике, которым так хвастаешься?

Оливия смешно сморщила нос.

— Он совсем недавно появился на сцене. Но позволь заверить, что я постараюсь обратить внимание на любую его реплику.

Августа отстранилась и пригладила волосы, словно пытаясь найти воображаемые недостатки в своей идеальной прическе.

— Если услышишь о нем что-то… ну… сама знаешь… что мне необходимо знать…

— Например, о знаках внимания, которые он оказывает другим женщинам?

Мать поспешно кивнула.

— Ты не только красива, но еще и умна, и ужасно добра к своей бедной матери. — Лицо ее вдруг стало серьезным. — Знаю, Оливия, он намного младше меня. И хотя имеет детей от первого брака, возможно, захочет, чтобы я родила еще ребенка… которого я никогда не смогу ему дать. Но мне он так нравится! Обаятелен и остроумен, а я всегда хотела стать графиней. Надеюсь, ты понимаешь меня, дорогая?

— Разумеется, мама, но и ты должна понять чувства Сары. Она нуждается в тебе. Именно сейчас, потому что уже потеряла одного родителя. Не хватало еще, чтобы она посчитала, будто теряет и другого.

— Вздор! Как она может поверить такому?

Оливия снова вздохнула. Да, матушку никак нельзя было назвать злой или бездушной, но ее эгоцентризм порой больно ранил.

— Расскажи мне об этой поездке в Йоркшир, — попросила она. — Я знаю, почему ты туда собралась. Но почему туда едет граф Холдсуэрт? Разве его поместья не в Суффолке?

— Да, но в следующую среду в Донкастере будут лошадиные скачки с очень большими ставками, а также лошадиный аукцион. Все любители спорта соберутся там. В обществе только об этом и говорят, и, по слухам, у лорда Холдсуэрта прекрасная конюшня.