Викентий Вересаев

Супруги

(Пунктирный портрет)

Муж

– Писатель?! Очень, очень рад! Благословляю грозу, загнавшую вас под мой убогий кров! Люблю писателей, ученых! Я сам кавалерист!

– «Зе воркс оф Шакеспеаре»… Шекспир! Гулять идете и то книжку с собой берете, да еще на английском языке! По-английски могут понимать только очень умные люди… Но вот что: барометр еще с утра сильно упал. Как же вы, несмотря на это, пошли в такую далекую прогулку?

– У меня нет барометра.

– Нет барометра?… Гм! Английский язык знаете, а барометра нету?

– Пианино – не так чтобы из Художественного театра, но все-таки ничего, играть можно.

– (О Шаляпине.) Прилично поет.

Жена

– С нами из Минеральных вод ехал в вагоне один… Как его? Персидский, кажется, консул… Вообще, из Турции.

– Никогда не следует спрашивать женщину о годах. Важно, какою она сама себя чувствует. Если чувствует себя тридцатилетней, то и может сказать, что ей тридцать лет.

– Ну, да, это еще один король французский сказал: «Лета – с'э муа».[1]

– Страданья необходимы человеку. Они воспитывают его, облагораживают его душу.

– Да, да! И французы то же самое говорят: pour être belle, il faut souffrir.[2]

– Мы с мужем объяснились в любви, совсем как Кити и Левин в «Анне Карениной». Только те много разных букв писали, пока столковались, а мы сразу друг друга поняли. Он всего три буквы написал: «я В. л.». А я ему в ответ четыре: «и я В. л.».

– Никогда я не могла понять, как это люди верят во всякие предрассудки. Ну, я понимаю: тринадцать человек за столом, три свечи, заяц перебежал дорогу… А всякие там предрассудки… Не понимаю.