Сурок районного масштаба

Приседать и передвигаться на полусогнутых ногах оказалось не так уж и просто, как это обычно преподносится в компьютерных играх, использующих механики скрыта. Про ползанье по-пластунски я и говорить не буду. По той простой причине, что так низко я ещё не опустился. В прямом и переносном смысле.

Но слава всем богам этого и остальных известных мне двух миров, ни Кеша, ни его напарник ничего не заметили. Представляю картину маслом, когда эти два товарища оборачиваются на непонятный шум и видят застывшего в странной позе меня. Оставалось бы только напевать песенку Винни-Пуха про тучку, которая вовсе даже не медведь, а вполне себе природное явление. Меня, конечно бы, опознали как особо опасного элемента, нарушающего законы мироздания, и тут же бы прихлопнули.

Кстати, раз уж вспомнил о смерти… Я почему-то всё ещё жив, хотя нахожусь в опасной близости от места, где, по словам Кешиного напарника, произошёл выброс. Да не какой-нибудь, а темпоральной энергии, то бишь временной. От чего же я тогда умер? Из-за вмешательства «патруля» или от, так сказать, воздействия самого выброса? Сейчас узнаем, как раз мне удалось подобраться на достаточно близкое расстояние, чтобы расслышать разговор Кеши и его товарища. А полицейский бобик послужит хорошим укрытием.

— И что ты здесь видишь? — спросил второй «патрульный». — Ну кроме остаточных следов от естественного выброса?

Кеша присел на корточки и поводил рукой над землёй, будто проводя сканирование. Да наверняка так оно и было. Технология! Имплантировали какие-нибудь датчики прямо под кожу. Или вообще, Кеша — это андроид, хорошо изображающий из себя человека. У меня ещё свежи воспоминания об операции «Глупый пескарь», особенно о куче неудачных попыток прибить псевдорыбака. Урежь осетра-то! Ладно-ладно, Кеша — это человек. Но прошедший глубокую модернизацию в киберпанковском стиле. С заменой частей тела на искусственные. Всего около 2077 модификаций!

— Да, и вправду ничего, — с сожалением произнёс Кеша.

— Я же говорил! — с торжеством в голосе сказал второй «патрульный».

— Говорил он… — проворчал псевдорыбак. — Ладно, не будем тогда задерживаться.

«Эй, вы куда! — хотелось воскликнуть мне. — И это всё?» Однако знакомые тиски, сжавшие горло, не дали даже прошептать слова изумления. Но прежде чем умереть, я всё же успел заметить, как на землю из рук Кеши упал игральный кубик. Да, именно тот самый, что я столько раз бросал на шахматную доску.

«Бросайте кубики, чего вы ждёте? Один-один-один. Не повезло. Попробуйте в следующий раз».

Глава 15

Так вот ты кто, Мэнс Эверард

Я лежал и смотрел на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь неплотно прикрытые шторы. С момента очередного воскрешения прошло всего несколько минут, можно мне хоть немного отдохнуть от успевшей поднадоесть череды смертей? Я даже уже не помню, сколько раз проворачивалось колесо сансары с того самого первого утра, когда меня сбила машина. Точнее, изначально я всё же считал, но потом решил, что это бессмысленно. На кой чёрт мне знать, какой сегодня раз умру? Никакого обратного счётчика до окончательного решения Андрюшкиного вопроса нет. А если нет, то и заморачиваться по этому поводу не стоит. И так хватает забот.

Отдых, мне нужен отдых. Коротенький, смертей на сорок, больше, я думаю, не стоит. Никуда эти темпоральные полицейские, или кто там они, от меня не денутся. А жена делась.

Делась, да… И Николай тоже. Но сдаётся мне, мой воображаемый собеседник, что такой ход событий был предусмотрен системой. Уверенность есть такая! Поэтому пойду-ка я пущусь во все тяжкие. Хорошо, когда никаких последствий не будет. Фьють — и новый день, а ты как огурчик с чистой совестью! С этими мыслями я и встал с кровати.

Тяжким выдалось другое. Собственно, а как отыскать то, что обычно подразумевают, когда говорят: «В жизни нужно попробовать всё»? Попыток-то вагон и маленькая тележка, но дело упирается в раннее утро и в сто одиннадцать минут до момента mori.

На десятый день «отпуска» оказалось, что найти можно всё из классической формулы «секс, наркотики и рок-н-ролл». Даже в нашем маленьком городе, даже в шесть тридцать утра. Точнее, всё, кроме рок-н-ролла. Он мёртв уже давно. В отличие от пока немного живого меня.

На двадцатый день выяснилось, что можно найти и многое другое. На тридцатый день мне показалось, что у нас тут почти Греция, в которой, как известно, есть всё, кроме ядерного оружия и стратегических подводных ракетоносцев. На сороковой день… Ну да, звучит глупо по отношению ко мне. На сороковой день я понял, что пора заканчивать эту вакханалию и возвращаться к нормальной жизни.

* * *

Нормальная жизнь началась с чашки утреннего чая и прыжка с высоты пятиэтажного дома. Разбился я знатно, как тот самый Шалтай-Болтай. Вдребезги.