Суровая Проза, Трилогия(CИ)

- Вот и замечательно.... Где и когда мы сможет всё подробно обсудить и оговорить? Причём, в конкретных деталях? Повторяю: время, что называется, горит.

- На сегодняшних поминках. Займём места за столом недалеко друг от друга. В какой-то момент, часа через полтора после начала мероприятия, я встану и отойду. А вы, выждав некоторое время, пройдёте - через ресторанную кухню и технологический выход - в парк. От "технологических" дверей отходит гравийная дорожка. Через двести метров увидите полянку с фонтанчиком, фонарём и скамейкой. Возле этой скамьи и встретимся. Думаю, что минут тридцать-сорок у нас будет. Пообщаемся.

- Хороший вариант, - повеселела Таболина. - Но, потенциальная компаньонка, у меня будет одно условие - непреложное и жёсткое. Только при его соблюдении наша беседа сможет состояться.

- Какое - условие?

- Вы никому не скажете об этой встрече в парке: ни родственникам покойного Петра Петровича, ни сослуживцам.

- Но...

- Никаких "но". Я сказала.... Вот, когда мы обо всём договоримся и расставим предварительные точки над буквой "и", тогда и вашего жениха привлечём к оперативному планированию. А потом, может быть, и его братьев.... Договорились?

- Обещаю, - вздохнула Леночка. - Ничего Васе пока не скажу. Раз вы так настаиваете...

Что Северина задумала? Она и сама толком не знала: план был весьма туманным и расплывчатым, то есть, свёрстанным "на живую нитку".

Главное, надо было убедиться, что кварцевая плита с руническими значками, обнаруженная в парке тётушкой и Кравченко, является той самой - заветной. А как это сделать, если "Бабушкин" парк закрыт на неопределённое время и, более того, охраняется бдительными полицейскими патрулями?

"Вот, пусть Леночка и придумает что-нибудь", - решила Таболина. - Например, выправит какую-нибудь серьёзную "фээсбэшную" бумагу, открывающую доступ в парк.... Как выправит? Её дела, в конце-то концов. Пусть мозгами чуть-чуть пошевелит, не маленькая. Для этого, в первую очередь, я её и привлекаю.... Допустим, что плита оказалась "той самой". Что дальше? Не знаю, честное слово. В идеале, конечно, надо бы эту плиту вывезти, пользуясь всё теми же "фээсбэшными" возможностями, в надёжное и укромное место.... Если это невозможно? Тогда следует, просто-напросто, войти в Портал прямо в "Бабушкином" парке: для этого, похоже, всё необходимое имеется. А там - будь, что будет...".

Сперва, конечно, на поминках всё было достаточно чопорно и спокойно: сплошная настороженная и чуткая тишина, изредка прерываемая короткими дежурными речами, тихим бульканьем алкоголя, разливаемого из бутылок в рюмки и фужеры, да одиночными "бряками" вилок о тарелки. Но потом, после третьей-четвёртой выпитой рюмки, ситуация постепенно изменилась: участники поминок (в основном, пожилые люди обоих полов, служившие с покойными, по всей видимости, в той же Структуре), начали громко переговариваться между собой.

"Воспоминаниями активно делятся", - мысленно усмехнулась Таболина. - "А также и армейские байки-анекдоты травят. Не удивлюсь, если вскоре и петь песенки начнут - о делах славной молодости...".

И, действительно, вскоре плешивый худосочный старикан с солидным "блоком" орденских планок на штатском пиджаке, браво махнув очередную рюмашку, проникновенно затянул:

Чёрный Ворон, мать - в загривок.

Что ж ты делаешь, паскуда?

Вьёшься надо мною - тупо.

Засекут же, блин, засранец...

Засекли. Из миномёта пару мин -

Лишь, для порядка -

Бросили, почти попали.

Пронесёт? Да, нет, едва ли.

Вот, накаркал, Чёрный Ворон...

И пошли душманы - цепью,

Не спеша и пригибаясь.

Знать, придётся, всё же, драться.

Прав, ведь, был товарищ Сухов.

На хрена - Восток нам этот?

Без него - говна хватает,

От темна и до рассвета.

Не впервой, авось, прорвёмся...

Чисто, вот, для куражу -

Первой очередью звонкой

Чёрный Ворон получил

Всё - чего он заслужил.

Блин, попал. Да я - красавец...

Та примета - всех сильней.

Знать, прорвёмся.

И - прорвались...

Повезло, чего уж там.

Пью - за всех на Свете дам.

За "не дам" - я пить - не буду...

"Хорошая песенка", - подумалось. - "Настоящая такая, армейская, с кондовой правдивостью. Главное, что без излишнего пафоса.... Чёрт, такое впечатление, что за мной кто-то пристально наблюдает. Спинным мозгом чувствую.... "Менты"? Хорошо, если бы так. Их-то, родимых, я почему-то совсем не опасаюсь...".

Одни песни (чисто армейской направленности), сменялись другими, чередуясь - в кратких перерывах - с цветастыми героическими историями. Время текло вязко и призрачно.

А когда шустрые ресторанные официанты принялись расставлять на столах "горячее", Северина почувствовала на себе настойчивый взгляд. Почувствовала, повернула голову и, глядя в глаза Ветровой, чуть заметно кивнула головой, мол: - "Я готова...".

Через некоторое время Леночка вышла из-за стола и, небрежно поправив ладонями причёску, направилась в сторону дамской туалетной комнаты, но потом резко свернула к лестнице.