Суровая Проза, Трилогия(CИ)

На работу она прибыла заметно повеселевшей, даже с лёгким налётом душевного оптимизма. Оставила машину на "призаводской" стоянке, прошла через "третью" проходную на территорию "Пролетария", поднялась в офис и, не тратя времени на всякую ерунду, активно включилась в рабочий процесс. То бишь, слегка порычала на ленивых дорожников, немного поцапалась с обнаглевшей в корягу бухгалтершей, поставила перед сотрудниками Отдела продаж и маркетинга новые стратегические цели-задачи, а после этого - с чувством выполненного долга - отправилась в свой директорский кабинет. Поправила причёску, чуть освежила макияж, скупо прыснула на стройную шею пару микрокапелек изысканных японских духов и только уже собралась позвонить Леночке, мол: - "Чашечку натурального кофе, заваренного по-арабски, хочу...", как та сама заглянула в кабинет и, многозначительно улыбаясь, доложила о внеплановом прибытии трёх сотрудников российской полиции во главе с бравым майором Яковлевым.

- Зови, так и быть, служивых, - недовольно поморщилась Северина. - Не прогонять же.

- Это они вас зовут, - манерно поджала губы секретарша. - Вернее, всех нас. В кабинет для совещаний, где уже и обосновались. А ещё просят поторопиться, так как речь идёт о раскрытии убийства господина Михельсона...

Делать нечего, пришлось идти.

Майор на этот раз был до невозможности строг и серьёзен: никаких тебе смешков, легкомысленных улыбочек и двусмысленных анекдотов. Даже извилистый тёмно-багровый шрам на его правой щеке смотрелся крайне строго и зловеще. Обведя свинцовым взглядом всех сотрудников и сотрудниц, собравшихся в кабинете, Яковлев объявил, что обстоятельства дела кардинально изменились, и теперь он должен знать, где работники питерского филиала ОАО "ДорНии" находились - в день убийства директора "Бабушкиного" парка - в обеденный перерыв. Причём, поминутно и про всех-всех-всех. А ещё очень доходчиво (авторитетным голосом), предупредил об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. И тут затренькал мобильный телефон...

"Что это с майором?", - удивилась Таболина. - "Поднёс к уху брусок мобильника и уже через пару-тройку секунд изменился в лице. Даже негромко чертыхнулся. Наверное, случилось что-то серьёзное и экстраординарное.... Смотри-ка ты, и мои сотрудницы заметно нервничают. Мышка у окна замерла в напряжённом ожидании - прямо-таки как охотничий спаниель, почувствовавший жирную перепёлку, спрятавшуюся в густой траве. И бухгалтерша Марина, сидя на стуле, монотонно-монотонно раскачивается. Даже глаза устало прикрыла.... Леночка Ветрова? Нет, эту самоуверенную особу такой ерундой не пронять...".

- Вынуждены срочно и незамедлительно отбыть - по экстренной служебной необходимости, - отправив мобильник в карман, озабоченно пробубнил Яковлев. - Но к этому важному разговору мы ещё обязательно вернёмся. Только чуть позже. Так что, уважаемые, не расслабляйтесь.... Настоятельно попрошу всех сотрудников и сотрудниц ОАО "ДорНии" не покидать - до окончания рабочего дня - заводской территории. Это касается и обеденного времени. До скорой встречи...

Майор и его подчинённые удалились.

- Ну, что застыли? - начальственно ухмыльнулась Северина. - Трудовых обязанностей, между прочим, ещё никто не отменял. Расходимся по рабочим местам. Расходимся.... А вы, Мышина, наведайтесь в заводоуправление за счетами по арендной плате. И, пожалуйста, побыстрее. Одна нога там, а другая уже здесь...

Вернувшись в свой директорский кабинет, она плотно-плотно прикрыла за собой дверь и подошла к широченному окну, выходящему на "Бабушкин" парк. Через полторы минуты Яковлев и его сотрудники вышли из "третьей" проходной, торопливо пересекли - по диагонали - Железнодорожный проезд и направились к боковому входу в парк. Неожиданно майор, не останавливаясь, на пару секунд обернулся и коротко мазнул взглядом по её окну.

"Очень странно посмотрел", - найдя в себе силы не отшатнуться от окна, подумала Таболина. - "С откровенным любопытством. И - одновременно с этим - очень тревожно.... Что же случилось? Что? Что? Что?".

Она позвонила тётушке. Длинные гудки. Отбой. Набрала Петра Петровича. Тот же результат.

"Что опять произошло в "Бабушкином" парке?", - безостановочным набатом бились-стучали в голове тревожные мысли. - "Что же там случилось? Что? Что? Что?".

Проходив по кабинету туда-сюда минут пять-семь, Северина вновь позвонила Нинели Алексеевне.

- Вас слушают, - неожиданно известил в трубке смутно-знакомый мужской голос. - Говорите.

- Э-э-э...

- Говорите. Вас слушают.

- Господин майор, это вы?

- Он самый, - подтвердил Яковлев.

- А как же...

- Северина Яновна.

- Да, это я, - чувствуя, как внутри всё замирает, потерянно пробормотала Таболина. - Я здесь.

- Вот и оставайтесь в своём кабинете, - велел майор. - Ждите меня и никуда не отлучайтесь. Приду - побеседуем. Всё ясно?

- Всё.... Вернее, ничего не ясно и не понятно. Совсем.... А когда вы придёте?

- Часа через полтора. Может, и через два. Конец связи. У меня дела. Ждите.

Короткие гудки в трубке...