Суровые времена

Таглиосские солдаты волокли из домов женщин, детей и стариков нюень бао и швыряли их на улицу, другим солдатам. А уж те – только поспевали колоть и рубить. Лица их были искажены ужасом перед деяниями рук своих, но они уже не владели собой, зайдя далеко за пределы, где еще не поздно было бы остановиться. Зарево пожара придавало происходящему еще более чудовищный, нереальный вид.

Я видел такое и раньше. Видел своих же братьев за подобной работой, на севере. И не раз. Запах крови полностью овладевает людьми, одолевая разум и душу, не оставляя в тебе ничего человеческого…

Тай Дэй издал горестный крик и рванулся к жилищу семейства Кы, вращая над головой мечом. До их дома, похоже, дело еще не дошло. Я, обнажив меч, последовал за ним, сам не зная отчего. Хотя, пожалуй, из-за женщины по имени Сари. Наверное, разум мой отключился, как и у таглиосцев.

Таглиосцы заступили нам дорогу. Тай Дэй выдал нечто вроде нескольких плавных танцевальных па, и двое солдат упали. Я здорово отделал третьего рукоятью меча, оставив ему на память набор синяков да урок: не дуэлируй впредь с парнем на фут выше тебя и на полсотни фунтов тяжелее.

Прочие таглиосцы, так и кишевшие вокруг, большею частью не обращали на нас внимания, а посему трудностей с самозащитой у меня не возникло. Этот народец помельче, послабей да и обучен куда хуже. Я пробивал себе путь грубой силой, а Тай Дэй наверстывал маневром. К тому моменту, как мы достигли двери дома Глашатая, нами уже никто не пробовал интересоваться.

Догадка моя оказалась неверной. Пять или шесть таглиосцев успели забраться внутрь. Только вот уйти уже не могли. Своими ногами.

Тай Дэй гавкнул что-то на нюень бао. Ему ответили. Я с плеча рубанул последнего, самого тупого, таглиосца (клинок об его шлем затупил, чтоб ему), а после затворил дверь, задвинул засов и оглянулся в поисках чего-нибудь тяжелого – еще подпереть для надежности. К несчастью, лучшая мебель семейства Кы состояла из рваных тростниковых циновок.

Кто-то засветил лампу, затем – еще и еще. В первый раз я видел всю комнату, занимаемую семейством Кы. Вначале в глаза бросились трупы нескольких непрошеных гостей. Они, видать, решили воспользоваться красавицей, а уж потом заняться остальными.

Однако не все мертвые тела оказались таглиосскими. Этих было даже не большинство. Скорее совсем наоборот.

Сари прижимала к груди детей, но страха ни в ком из них не было. Глаза ее были пусты.

Тай Дэй, издав звук наподобие писка котенка, бросился к женщине. Она лежала ничком над двумя малышами, прикрыв их своим телом. И усилия ее не пропали втуне: младший, которому не исполнилось и года, плакал.

Таглиосцы, похоже, не собирались ломать дверь. Я опустился на колени там, где столь часто за чаем беседовал с Глашатаем. Видно, они с Хонь Тэй смело встретили смерть и приняли ее на своих почетных местах. Голова и плечи старика покоились на коленях жены, но тело оставалось там, где он обычно сидел. Тело Хонь Тэй сникло, прикрыв голову и плечи Кы Дама.

Снаружи донесся шум.

– Тай Дэй! – завопил я. – Не раскисай! Поднимайся!

Что? Старуха еще дышала! Она издала хриплый, булькающий звук. Я осторожно приподнял ее.

Да, она была жива и даже в сознании. Глаза ее потускнели. Казалось, она не удивилась, увидев меня. Губы ее тронула слабая улыбка, и она, несмотря на кровь, заливавшую горло, прошептала:

– Не теряй времени на меня. Забирай Сари. Забирай детей.

Клинок, ранивший ее, прошел сквозь правое легкое. Просто чудо, что она – в ее-то возрасте – до сих пор жила.

Она снова улыбнулась:

– Будь добр к ней, Знаменосец.

– Обязательно, – пообещал я, хоть и не понял, что имелось в виду.

Хонь Тэй моргнула и, сморщившись от боли, мягко осела, упав лицом вперед.

Шум снаружи сделался громче.

– Тай Дэй! – Я перепрыгнул трупы, задев чью-то ногу, торчавшую из-за спины Тай Дэя. – Давай быстрей, а то никому не поможешь!

Я заметил еще двоих детей, спрятавшихся в дальнем углу. Взрослых, кроме Сари с ее матерью, в живых не осталось.

– Сари! – Я хлопнул ее по щеке. – Подымайся! Собирай детей!

Они были слишком напуганы, чтоб доверять мне. Для них я все еще оставался чужим.

На Тай Дэя с сестрой нужно было только прикрикнуть. Их мироощущение снова обрело цель и цельность, хоть они и не понимали этого. Им надобен был лишь начальный толчок.

Мы отыскали еще одного ребенка. Больше в живых не осталось никого.

– Тай Дэй! Не растеряешь детей, если рванем к проулку? Если добежим, таглиосцы нам уже не помеха. Там и один человек может сдержать целую толпу до прибытия помощи.

Он покачал головой:

– Они слишком напуганы и изранены.

Этого я и опасался:

– Тогда понесем. Уложи мать, ей нужна помощь. Сари, бери маленького; я понесу девочку. За спиной. Чтоб руки были свободны. Скажи ей, чтоб держалась крепче, но не хваталась за лицо. Если не сможет удержаться, пусть скажет сейчас; тогда свяжем ей запястья.