Существует ли русская нация и почему Россия отстала от Европы

Евразийцы и прочие сторонники третьего пути любят рассуждать о том, что всемирная историческая миссия России состояла в том, чтобы быть посредником между Востоком и Западом.  Звучит, конечно, красиво, но это неправда. Россия, как мы видели, исторически была обречена на роль сырьевого придатка Западной Европы. Могла ли она действительно стать посредником между Востоком и Западом? Скорее нет, как в силу существования степного коридора, на многие столетия отрезавшего ее от рынков Китая, Средней Азии и Восточного Средиземноморья, так и по причине той же финансовой слабости собственного купечества. По мере укрепления южных границ России, начавшегося с завоевания Астраханского ханства Грозным, вроде бы складываются благоприятные условия для развития торговли с Азией, но эта торговля вновь отходит к иностранцам, теперь уже к грекам, индусам, армянам, персам, которые буквально наводняли и Астрахань, и Казань, и Москву, и ярмарки Сибири, торгуя даже в Архангельске. В 1722 году русские купцы были изгнаны из Пекина. В 1727 году русско-китайская ярмарка была учреждена южнее Иркутска в Кяхте, и хотя несколько казенных караванов еще какое-то время доходили до Пекина, китайцы держали русских далеко от своего внутреннего рынка, а соответственно от максимальных прибылей транснациональной торговли. Всего с 1689 года, когда был заключен первый договор с Китаем о границе по Амуру, и до 1727 года, когда появилась Кяхтинская приграничная ярмарка, в Пекин проследовало 50 караванов русских купцов, груженных опять-таки сырьем — пушниной. Чтобы замкнуться в Москве, этой цепочке обменов требовалось минимум три года. Каравану предстояло преодолеть 4000 км, в том числе по пустыне Гоби. Морские пути были неизмеримо более быстрыми. Васко да Гама, первооткрыватель морского пути в Индию, в 1497–1498 годах преодолел расстояние от португальского Лиссабона до индийской Калькутты за восемь месяцев. Предприимчивые англичане поначалу, в середине XVI века, пытались было проложить торговый путь от Белого моря до Каспия, чтобы с суши обойти португальцев и голландцев, контролировавших торговлю пряностями в  Индийском океане. Но магистральными оказались все равно морские пути.

Неторопливая суша проиграла стремительному морю, и тот, кто контролировал море, контролировал мировую торговлю. В 1661 году английский король Карл II получил от португальцев в качестве приданного за Екатериной Браганской Бомбей и Калькутту, а после объединения Англии и Голландии под властью штатгальтера Голландии Вильгельма Оранского в 1688 году Индия окончательно отходит в сферу интересов британской торговли. Британская Ост-Индская компания уже к 1720 году обогнала голландцев по оборотам, и это она скорее может претендовать на роль глобального посредника между Востоком и Западом, Югом и Севером, чем громадная сухопутная Россия, к тому же отрезанная от конечных звеньев цепочки обменов на всех своих главных торговых направлениях. Так работало европейское соотношение материка к морскому побережью в рекордные для мира 30 к 1.

С раскосыми и жадными очами

Не менее судьбоносным для истории нашей страны оказалось действие и другого географического фактора не-Европы, а именно наличие гигантских равнинных пространств, занятых либо лесом, либо степью. Я совершенно не склонен выводить из этого обстоятельства широту русской души, будто бы воспитанную гигантскими просторами. И не намереваюсь связывать приписываемую нашему характеру угрюмость, закрытость и подозрительность с теми предками,  которые жили в дремучих бесконечных лесах Северо-Восточной Руси. Изначальная структура русского ландшафта имела иные, гораздо более важные последствия для развития страны. Я бы разделил их на политические и социальные.