Сущность

– О, это потрясающе! – бизнесмен воздел руки к небу. – Аум! Аум! Аум! Вы только представьте, господин Ананд, в какое великое время мы с вами живем! Как нам всем повезло, что теперь есть, кому вести нас! Аум! Аум! Аум! Аум! Аум!

Ананд поморщился, глядя на Дантеса, постепенно впадающего в экстаз, и почувствовал острое желание выйти из толпы, вынырнуть из потока на открытое пространство и глотнуть воздуха. Он замедлил шаг, пропуская вперед восторженно выкрикивающего "Аум" человека, и с облегчением вздохнул, когда красная панама замаячила вдали от него.

Эпизод 19

Подъем оказался достаточно крутым, но, к счастью, коротким. Маленький проводник поклонился и сказал, что Басанти надо остаться внизу, а Ананду для личной встречи с Гуру лучше отделиться от паломников и проследовать за ним в ашрам Отшельников. Ко всем остальным Гуру выйдет только к вечеру после медитации, сейчас же он занят с учениками.

Пока мальчик докладывал о прибытии гостя, Ананд смог отдышаться, сидя на нагретом солнцем алуне. Сердце стучало нещадно, то ли от крутизны подъема, то ли от волнения. Вокруг дома, упирающегося боком в древнюю скалу, в ожидании лекции сидело, бродило. переговаривалось, блаженно улыбалось множество людей в набедренных повязках, в том числе и иностранцев. "Да об этом Гуру знают во всех концах света. Как же я раньше ничего о нем не слышал?" – удивился Главный советник, проводив взглядом мало похожего на аскета чернокожего великана с переливающимися под кожей мышцами. Щурясь от яркого солнца, он всматривался в открытые окна дома, пытаясь представить, что ждет его внутри. Что за человек этот Гуру, святой или насмехающийся над светлыми идеалами знаток человеческих душ? А может это и есть тот самый враг, которого он ждет давно, главный противник, назначенный ему судьбой, подбирающийся к нему через сына? Может быть, наступило время для открытого боя? Нет, вряд ли, подумал он, это было бы слишком просто.

Вслед за мальчиком Ананд прошел в сумрачную прохладу дома и не заметил, как проводник вдруг исчез. Он остался один посреди небольшой комнаты, разделенной посередине ветхой ширмой. В комнате было тихо, но он ощущал устремленный на него из-за ширмы внимательный взгляд. Так продолжалось достаточно долго, наконец ширма скользнула в сторону и из полумрака показался костлявой человек в набедренной повязке, с горящими глазами на заросшем черной бородой лице.

Гуру ткнул в Ананда пальцем и сообщил:

– У тебя больное сердце, в нем много тоски и разочарования.

Ананд улыбнулся. Он успокоился, потому что этот человек не был тем, кого он ждал увидеть.

Гуру опустился на устланный циновками пол, скрестил ноги и пригласил гостя последовать его примеру.

– Я знаю, зачем ты здесь, ты беспокоишься о сыне. Но, уверяю тебя, твои тревоги напрасны, – снисходительно улыбнулся Гуру.

– Я беспокоюсь не только о своем сыне.

– С чем еще ты пришел ко мне, Ананд Чандран?

– С вопросом, уважаемый. Я хочу спросить у тебя, что ты скажешь своим ученикам, когда их семьям станет нечего есть? Только не говори, пожалуйста, что это их карма. – Ананд решил сразу перейти в наступление.

Гуру помрачнел, пальцы заработали, перебирая четки.

– Это трудный вопрос, – произнес он со вздохом. – Ты приехал с Запада и не поймешь наших проблем.

– Я такой же индус, как и ты, но ты прав – я не понимаю, что даст моему сыну или Вселенной его пожизненное молчание.

– Это великий обет, так Небо испытывает его.

– Не слишком ли крайнюю меру ты выбрал для моего сына?

– Я прощаю тебе твои слова. Ты очень огорчен и не ведаешь, что творит твой язык. Это был выбор Кумара. Я сам бы замолчал, как замолчал Будда, получив прозрение, но так же, как и Благословенному, мне поручено говорить, чтобы нести людям знание, – терпеливо пояснил Гуру, потупив взгляд. – Каждый несет свою карму, откуда тебе знать, чем пожертвовал я ради истины?

– Уважаемый, я больше чем убежден, что высшая истина не требует от нас никаких других жертв, кроме работы сердца, – сказал Ананд. – И это как раз самое трудное. Гораздо легче просидеть всю жизнь, глядя в стену, чем посвятить ее людям. Кумар мог стать прекрасным хирургом и спасти не одну человеческую жизнь. Можно уйти, закончив свои дела здесь. Но сейчас не то время, чтобы позволить себе такую роскошь, как отшельничество, сейчас нужно не молчать, а, наоборот, действовать ради спасения мира. Думать только о личном просветлении, когда вся Вселенная во тьме, неверный путь. – Он остановился, предоставив оппоненту возможность ответить.

– Ты говоришь с точки зрения Запада, а Знание принадлежит Востоку, поэтому тебе меня не понять. – Лицо Гуру нервно передернулось.