Сущность

Он поднялся и, провожаемый множеством зорких глаз, подошел к раненым, присел на корточки возле усатого мужчины с перевязанной головой. Мужчина бился в лихорадке. Раненый в ногу мальчишка держал его за руку.

Ананд положил ладонь на голову мужчины и ощутил, как под повязкой пульсирует боль. "Как же мне помочь тебе, брат… Твоя рана смертельна. Как мне задержать тебя на этом свете и стоит ли это делать? Я был бы рад забрать твою боль, но не умею этого делать… Великие светлые силы, что ведут и охраняют нас, я никогда не обращался к вам с просьбами, даже когда мой сын ушел из дома, я ни о чем не просил. Но сейчас прошу, помогите мне помочь этим людям. Пусть их боль перейдет ко мне, я согласен…"

И тут нахлынуло. Незнакомые лица, места, события. Дом. У окна стоит тот самый усатый мужчина, и черноглазая женщина повязывает ему на руку зеленый лоскут. Она что-то говорит, глаза ее горят, но мужчина с тоской глядит на улицу, его мысли находятся далеко, он не хочет никуда идти, он никогда не держал в руках оружие. Он ненавидит сейчас эту женщину, говорящую ему о каком-то долге и стыдящую за трусость. А вот и мальчишка с раненой ногой, это их сын, он с гордостью смотрит на отца. На руке его такая же зеленая повязка. Ему пятнадцать лет, и он хочет убивать… В углу изображения появилась и стала расползаться черная клякса. Тягучая жижа залила всю комнату и начала вываливаться на улицу через окно. А люди продолжали свои дела, ни о чем не подозревая, облепленные черной грязью по самое горло…

Ананд ощутил удушье и тошноту, жижа заливалась в ноздри и в гортань, забивала легкие. Он не выдержал и оторвал руку от головы раненого.

Его собственный мозг разрывался от боли, но душа возликовала, потому что смертельно раненый человек ожил. Мужчина больше не бился в лихорадке и смотрел на него ясным осмысленным взглядом. Собравшиеся ахнули, когда раненый поднялся, опираясь о плечо испуганного сына, и принялся разматывать дрожащими от волнения руками окровавленные бинты. Повязка спала. Под ней не было раны, только рубец, розовый и чистый.

Никто не произнес ни звука. Люди остолбенели, даже друзья потеряли дар речи.

"Господи, что же со мной будет, когда я вылечу всех пятерых?" – подумал Ананд и, пошатываясь, направился к лежащему без сознания человеку из фонтана. Он не хотел пока отвлекаться на размышления о происходящем, чтобы не сойти с ума. Потом, все потом…

На этот раз он увидел церковь, красивую и уютную, сквозь разноцветные узоры окон падает дневной свет, в нем, как мошки, кружатся пылинки. В проходе между сидениями стоит длинная очередь, она медленно движется. Люди гудят и глядят через головы тех, кто впереди. Всем не терпится побыстрее приблизиться к пухлому розовому настоятелю, поцеловать ему руку и получить благословение перед походом в далекую Столицу. Розовый толстяк – любимец маленького городка, спрятавшегося среди зеленых холмов. Он знает ответы на все вопросы. Он святой и по ночам беседует с апостолами о спасении человечества и христианства. Тучи заслоняют солнце, и становится ясно, что пылинки – это вовсе не пылинки, а металлические насекомые с длинными и острыми жалами. Они роем набрасываются на стоящих в очереди и нещадно жалят их. Но люди продолжают движение…

– Не верьте ему! Они все это разыграли!

Ананд очнулся. К головной боли прибавилось жжение во всем теле, суставы ныли и скручивались, но человек из фонтана оживал на глазах. Обугленные ткани местами отслоились, и под ними виднелась здоровая кожа.

– Это спектакль! Разве вы не видите?! Так не бывает!

Он узнал голос старого спорщика, но не нашел сил, чтобы ответить. Да это и не требовалось. Громкий крик, словно игла, пропорол напрягшийся до предела пузырь тишины, и Ананд увидел, как люди качнулись в его сторону. Они разом загудели и потянулись к нему, старались прикоснуться, падали на колени, в глазах было безумие и восторг. Друзья отгородили его от толпы, однако кому-то все же удалось завладеть его рукой и припасть к ней губами. Он вырвался, оттолкнул еще кого-то, цепляющегося за него сбоку.

– Святой! Святой! Он святой!

Отовсюду понеслись мольбы о помощи, кто-то протягивал ему младенца, кто-то демонстрировал свои увечья. Слезы, крики, стоны. Ананд зажал уши ладонями и только сейчас почувствовал, как ему плохо, как боль раздирает виски, как сводит судорогой все тело. Захотелось немедленно бежать подальше отсюда в снег, в холод, но в тишину. Он только боялся, что потеряет сознание, не сделав и десятка шагов.

– Святой! Святой!

– Замолчите! – закричал он. Тут же наступила тишина.

Люди разом смолкли и затаили дыхание в ожидании его слова. Стало слышно, как потрескивают угли в оранжевом сердце костра.

Ананд оторвал ладони от ушей.