Сущность

– Все, я разрываю наш договор! Я посмотрю, как ты будешь улыбаться, когда увидишь все это! Ты дурак, если еще на что-то надеешься! – Он вдруг успокоился, отвел его в сторону и сказал очень тихо: – Вообще-то, я тебе сочувствую, пророк. Не хотел бы я оказаться на твоем месте. Твои хозяева запутали тебя, они просто неправильно оценили обстановку. Они решили, что все дело в зомби. Да, зомби тоже могут пригодиться, но они ошиблись. Все дело в черной природе людишек. Понимаешь, что я имею в виду? Для того, чтобы заставить людей делать гадости, совсем не обязательно их зомбировать. Они всегда готовы к гадостям, потому что мы им нравимся больше. Соображаешь? – Он перешел на шепот: – Не нужно было предоставлять им свободу выбора. Добро выбирают по принуждению, боясь оказаться в аду, а зло – добровольно, оно более привлекательно и соответствует натуре человека. Вон, взгляни на этих, – он кивнул на сидящих в ряд присутствующих, – думаешь, они все принимали мою вакцину?

Вице-президент подвинулся и освободил место на диване рядом с собой.

– Господин Ананд, присаживайтесь, скоро начнется.

Только сейчас Ананд обратил внимание на противоположную стену. Это был экран, и на нем тревожно замерла Столица. Сверху город казался игрушечным.

Ананд сел и стал смотреть на экран. Ничего другого ему не оставалось. Он думал о том, что говорил утром Лин и что сказал сейчас Дон, и чувствовал, что готов с ними согласиться. Да, не все зомби. Не все. Он тоже ошибся, недооценил силу противника. Что теперь остается? Смотреть на то, как произойдет то, чему уж не помешать. Ананд не сомневался, что враги предлагают ему вместе с ними полюбоваться на начало войны. Что ж, он заслужил это унижение, лучшего наказания придумать невозможно. Он не сумел, не справился, подвел всех – Учителя, друзей, любимую женщину, своего сына, человечество, Вселенную. Теперь они будут убивать друг друга, расплачиваясь за его ошибки…

Дон вызвал слугу и приказал подать гостям чай.

Через несколько минут в кабинет вошла Басанти. Ананд хотел вскочить и броситься ей навстречу, но пересилил себя и спокойно принял у нее чашку. Она с нежной грустью слегка улыбнулась ему и опустила глаза. Как всегда покорная и кроткая, Басанти обошла всех гостей. Ананд смотрел на нее, окаменев с чашкой в руке. Он следил за ее движениями, стараясь угадать, что с ней и каково ей.

Басанти вышла.

– Не волнуйся, – широко улыбнулся Дон, – она не в моем вкусе.

Ананд отвел взгляд и торопливо поставил чашку на подлокотник. Пальцы неожиданно ослабели и задрожали. Он сцепил их и зажал между коленями.

– Смотрите, смотрите! – взвизгнул Вице-президент.

Над южной окраиной города взвилось белое облачко, в сторону центра вынеслась ракета, взорвалась в воздухе и горящими искрами осыпалась на крыши. Картинка сдвинулась на северо-запад. Здесь тоже шли приготовления, подтягивались новые силы, разворачивались орудия. Экран разделился на две части, в одной можно было наблюдать за приготовлениями «зеленых», в другой – за действиями «синих». Все шло по плану, без спешки и суеты. До столкновения еще далеко. Сначала, как требуют правила боя, противник подвергнется обстрелу из дальнобойных орудий, после чего в ход пойдет живая сила. В небо взлетели ракеты, иглами пронзили облака, но то ли траектория была рассчитана неправильно, то ли целью ракет был вовсе не противник, но снаряды, не долетев до южных окраин, упали на жилые кварталы. Над крышами взвилось пламя и обломки зданий. Еще несколько вулканов взорвались в других частях Столицы. Город постепенно заволакивало черным дымом, и видимость стала очень плохой. Картинка начала увеличиваться, миновала черную завесу, и вот на экране улицы. Люди высовываются из окон, смотрят в небо, еще не понимая, что происходит. Они слышат грохот, чувствуют, как сотрясается земля, видят, как с неба падает огонь. Они кричат и захлопывают окна, надеясь отгородиться от неминуемого. Прохожие мечутся, кричат дети, а снаряды все падают и падают. Вот вспыхнули факелами минареты огромной центральной мечети, трещат и лопаются бирюзовые купола, из окон рванулось пламя. От жара заклинило двери, и из разбитых высоких окон слышатся вопли горящих заживо людей…

Зрители зачарованно смотрели на экран, никто не разговаривал, не комментировал происходящее. Дон был бледен, его губы шевелились, сжатые в кулаки пальцы мелко подрагивали.

– Свершилось… – экстатически бормотал он. – Отец, я сделал это… Отец… дорога открыта…

Ананд все видел и все слышал, он не сумел отключиться, не сумел умереть, хотя призывал смерть всей душой. Сознание работало четко, ум был ясен. Дон повернул к нему голову, посмотрел странно, будто только что вспомнил о нем, судорожно сглотнул и сказал:

– А ты, пророк, можешь идти. Да, ты иди, иди…